Гурдвара

Гурдвара (пенджаб. ਗੁਰਦੁਆਰਾ, gurduārā или ਗੁਰਦਵਾਰਾ, gurdwārā — Врата Гуру) — сикхское богослужебное архитектурное сооружение, центр религиозной и социальной жизни сикхской общины.

Гурдвары строились в исторических для сикхов местах и были связаны с именами и деятельностью десяти сикхских гуру.

Самая главная из них находится в Амритсаре — Хармандир Сахиб («Золотой храм»). В каждой гурдваре помещается «Ади Грантх», вокруг которой и посредством которой совершаются сикхские ритуалы. Гурдвара — центр общественной жизни общины, где происходят все важнейшие мероприятия. В гурдваре происходят важнейшие мероприятия жизни сикхов: там организуются школы; предоставляется ночлег и пропитание. Общественные работы при гурдваре — строительство, ремонт, работа на общественной кухне (трапезной) — обязанность сикхов. Гурдвары являются источником значительных материальных средств, складывающихся из пожертвований верующих и доходов от храмовой земельной собственности.

Во время правления второго гуру, Ангада (1539—1552), стали устраиваться бесплатные кухни — лангары, где могли беспрепятственно получать еду члены разных каст. С тех пор лангары являются неотъемлемой частью гурдвар.

В настоящее время контроль за деятельностью практически всех сикхских гурдвар в Индии осуществляет Комитет по управлению гурдвар.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Гурдвара

– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.