Гурштейн, Александр Аронович
Поделись знанием:
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Гурштейн Александр Аронович (англ. Alexander A. Gurshtein; род. 21 февраля 1937 года в Москве) — доктор физико-математических наук (1981), профессор, ведущий специалист в области астрометрического приборостроения, лунной астрометрии и археоастрономия. Исследователь проблем всемирной истории астрономии. Один из создателей лунной астрометрии.
Содержание
Фрагменты биографии
Отец — Гурштейн, Арон Шефтелевич (1895—1941), литературный критик и литературовед, член Союза советских писателей с его основания в 1934 г., профессор нескольких университетов, ушёл добровольцем на фронт и погиб в битве за Москву. Мать — Резникова Елена Васильевна (1907—1992), журналистка. В послевоенные годы по второму мужу сменила фамилию на Крестинскую.
- Александр Гурштейн с 1952 г. начал посещать в кружки Московского планетария, где много лет спустя — после окончания ВУЗа — читал в Большом зале публичные лекции. Был также лектором Всесоюзного общества «Знание».
- В 1954 г. окончил с серебряной медалью московскую школу № 103 и поступил на Геодезический факультет Московского института инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии (МИИГАиК; ныне Государственный университет геодезии и картографии) по специальности астрономо-геодезия. К этому времени относятся первые печатные работы. Окончил МИИГАиК с отличием в 1959 г. и — с рекомендацией для поступления в аспирантуру через два года — начал работать в Государственном астрономическом институте им. П. К. Штернберга (ГАИШ МГУ). Вел наблюдения на отечественном зенит-телескопе ЗТЛ-180 и одновременно занимался преподаванием.
- В 1961 г. поступил в очную аспирантуру по кафедре астрономии МИИГАиК с сохранением научной тематики, начатой в ГАИШ. Руководитель — Владимир Владимирович Подобед (1918—1992)[www.sai.msu.ru/ao/deps/nebmeh/history.html] В этот период регулярно руководил студенческими практиками по геодезии и астрономии. Окончил аспирантуру в декабре 1964 г. с представлением диссертации на тему «Исследования некоторых источников систематических погрешностей наблюдений на зенит-телескопе». Диссертация на соискание учёной степени кандидата физико-математических наук по специальности астрономия и небесная механика успешно защищена в ГАИШ в феврале 1965 г.
- В 1980 г. в Главной (Пулковской) астрономической обсерватории АН СССР успешно защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора физико-математических наук. Тема работы «Астрометрические аспекты обеспечения полётов автоматических космических аппаратов к Луне».
Научная деятельность
По окончании аспирантуры работал старшим инженером в ведущем ракетно-космическом центре страны — на предприятии С. П. Королёва (ныне РКК «Энергия» в Подлипках (ныне город Королёв). Тесно общался лично с С. П. Королевым и продолжал сотрудничать с ГАИШ (отдел Ю. Н. Липского). Активно участвовал в проектной подготовке пилотируемой экспедиции на Луну. в 1966 г. переведён на работу в только что организованный Институт космических исследований Академии наук СССР, где в разных должностях (старший научный сотрудник, заместитель заведующего отделом, руководитель лаборатории) работал до 1981 г. Значительная часть тематики была связана с полётами к Луне автоматических космических аппаратов, разработанных на предприятии Г. Н. Бабакина. Научным руководителем работ того периода в ИКИ АН СССР был вице-президент АН СССР А. П. Виноградов.
- В связи с прекращением советских полётов к Луне и свертыванием лунной тематики в ИКИ АН СССР в 1981 г. Распоряжением Президиума АН СССР переведён на работу Институт истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова РАН АН СССР. Занимался историей астрономии и космических исследований. Был ведущим научным сотрудником, руководителем группы, заведующим аспирантурой и докторантурой, заместителем директора Института по научной работе, главным редактором ежегодника «Историко-астрономические исследования» (1986—1994 гг.), председателем Секции истории астрономии Советского национального объединения истории и философии естествознания и техники (СНОИФЕТ), заместителем главного редактора журнала «Природа (журнал)».
- Тематика исследований последних лет — происхождение созвездий и Зодиака.
- Помимо научной работы много занимался преподаванием, просветительской и общественной деятельностью. Переводил на русский язык и редактировал тексты научных книг по астрономии. Был депутатом Ленинского районного совета гор. Москвы. Избирался Президентом Комиссии по истории астрономии Международного Астрономического Союза. В этом качестве инициировал проведение в 2009 г. международного года астрономии.
- В 1995 г. принял предложение преподавать в должности приглашённого профессора в университете Колорадо Меса, штат Колорадо, США. С тех пор живёт и работает в городе Гранд-Джанкшен. В 2010 г. по состоянию здоровья вышел в отставку
Научные публикации
Общее количество научных публикаций, включая рецензии, свыше 500.
- «Человек измеряет Землю». Госгеолтехиздат.1963 г.(первая книжка).
- «Извечные тайны неба»."Просвещение", 1973 г. (книга для молодёжи, в последующие годы книга была значительно дополнена и вышла ещё двумя изданиями (последний раз в издательстве «Наука») в 1984 и 1991 гг. Общий тираж 400 000 экз. Была переведена на испанский язык.
- В журнале «Природа»:
- Космический век: исследование Луны (1966, № 6);
- Поверхностный слой Луны (1967, № 6);
- Обсерватория каменного века (1968, № 10);
- «Луноход-2» у лунного материка (1973, № 10);
- Астрономические мотивы в стихах М. А. Волошина (1976, № 5);
- Наука и протонаука (1985)
- Гурштейн А. А. Небо поделено на созвездия в каменном веке Природа, № 9, 1994 С. 60-71 [wsyachina.narod.ru/astronomy/constellations.html]
- Гурштейн А. А. Археоастрономическое досье: когда родился Зодиак? Первая публикация: журнал «Земля и Вселенная», No 5, 2011. с. 48-61.[az.lib.ru/g/gurshtejn_a_a/text_2010_kogda_rodilsya_zodiaq.shtml]
- Гурштейн А. А., 1992, Реконструкция происхождения зодиакальных созвездий. «На рубежах познания Вселенной (Историко-астрономические исследования, вып. 23)». Москва, Наука: 19-62.
- Gurshtein, A.A., 1996a: The Great Pyramids of Egypt as Sanctuaries Commemorating the Origin of the Zodiac: An Analysis of Astronomical Evidence, Physics-Doklady, 41, 5: 228—232.Это английский перевод статьи из журнала «Доклады Академии».
- H.J.Smith, A.A.Gurshtein, W.Mendell, International Manned Lunar Base: Beginning the 21st century in Space, Science & Global Security, vol. 2, pp. 209—233, 1991
- Gurshtein, A.A.,Did the Pre-Indo-Europeans Influence the Formation of the Western Zodiac?Journal of Indo-European Studies. Volume 33, Number 1 & 2, Spring/Summer 2005.[az.lib.ru/g/gurshtejn_a_a/text_2005_did_the_pre-indo-europeans_influence_the_formation_of_thewestern_zodiac.shtml]
Роман-хроника из жизни астрономов
Александр Гурштейн. Звезды Парижа. Роман-хроника из жизни астрономов времен Людовика XIV [az.lib.ru/g/gurshtejn_a_a/text_2016_zvezdy_parizha.shtml]
Ученики
Под руководством А. А. Гурштейна защитили кандидатские диссертации на учёную степень кандидата физико-математических наук:
- Шевченко Михаил Юрьевич (Москва);
- Шингарева, Кира Борисовна (Москва, в дальнейшем доктор физ.-мат. наук, профессор);
- Иванов Константин Владимирович (г. Тула, в дальнейшем доктор исторических наук);
- Пономарев Сергей Михайлович (Нижний Новгород);
- Конопихин Анатолий Андреевич (Москва);
- Адуло Ирина Мечиславовна (Москва);
- Попова Алевтина Петровна (Челябинск);
- Лукьянец, Елена Григорьевна (Ишим) [www.vishime.ru/blogs/2010/02/04/k-50-letiyu-so-dnya-rozhdeniya-eg-lukyanec/];
- Барсегян Алексан Жораевич (Ереван);
- Санович Анатолий Нисанянович (Москва) и несколько других
Награды
За успешную посадку космического аппарата «Луна-16» в 1970 г. награждён медалью «За трудовую доблесть».
О нем
- Гурштейн, А. А. Московский астроном на заре космического века : автобиогр. заметки / А. А. Гурштейн. — М.: НЦССХ им. А. Н. Бакулева РАМН, 2012. — 675 с. "ISBN 978-5-7982-0293-5 [az.lib.ru/g/gurshtejn_a_a/text_2012_moskovskiy_astronom.shtml]
Напишите отзыв о статье "Гурштейн, Александр Аронович"
Отрывок, характеризующий Гурштейн, Александр Аронович
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
