Гур-Эмир
| Мавзолей | |
 Усыпальница Тимуридов | |
| Страна |  Узбекистан
|
| Город | Самарканд |
| Строительство | 1403—1404 годы |
| Известные насельники | Тамерлан, Шахрух, Миран-шах, Улугбек, Мухаммад Султан, учитель и наставник Тимура Мир Саид Барака |
Гур-Эми́р (узб. Go'ri Amir от перс. گورِ امیر — «Гробница эмира») — мавзолей Тамерлана (Амира Тимура) и его семьи (Тимуридов) в Самарканде.
Содержание
История
Фамильная гробница Тимура и наследников империи была воздвигнута в юго-западной части города в 1404 году (ныне — улица Регистан). Мозаика, собранная из светло- и тёмно-голубых глазурированных кирпичей, украшает стены и барабан, геометрический мозаичный орнамент ярко сверкает на солнце.
Этот шедевр среднеазиатского зодчества занимает важное место в истории мировой исламской архитектуры. Усыпальница Тимуридов (именно так она называется с 2009 года) послужила прообразом для известных памятников архитектуры эпохи Великих Моголов: мавзолея Хумаюна в Дели и мавзолея Тадж-Махал в Агре, построенных потомками Тимура, которые в своё время были правящей династией Северной Индии.
Памятник реставрировался в 1950-х годах (наружные купола и глазурь), более масштабные работы по его восстановлению были начаты в 1967 году.
В 2014 году решением Межпарламентской Ассамблеи стран-участниц СНГ внесён список достопримечательностей «Жемчужин Содружества»[1].
Строительство
Строительство мавзолея, начатое в 1403 году, было связано с внезапной смертью Мухаммад Султана, прямого наследника эмира Тимура (Тамерлана) и его любимого внука. Завершил строительство Улугбек, другой внук Тамерлана.
Во время правления Тимура мавзолей стал семейным склепом Тимуридов. В этом архитектурном ансамбле находятся могилы самого Тимура, его сыновей Шахруха и Миран-шаха, а также внуков — Улугбека и Мухаммад Султана и тимуридов Абдулло Мирзо, Абдурахмон Мирзо, учитель и наставник Тимура Мир Саид Барака. На возвышении усыпальницы за мраморной оградой находится неизвестное надгробие некоего суфия Сайида Умара. По версии Т. Саидкулова это мог быть шейх ад-дин Куляль. В мавзолее был также похоронен сын Абу Саид тимурида и внук главы Узбекского улуса Абулхайрхана от дочери Хан-хаде бегим - Султан Мухаммад.[2]
Мавзолей был построен в юго-восточной части средневекового Самарканда, возведенного в конце XIV века по распоряжению Мухаммад Султана. Из состава зданий ансамбля Мухаммад Султана следует, что он задумывал строительство центра исламского образования, а не погребальный комплекс. Однако позже воля его властного деда придала иное значение ансамблю, центром которого стал именно мавзолей. К началу XX века сохранились только фундаменты медресе и ханаки, портал главного входа и часть одного из четырёх минаретов.
Во время правления Улугбека был сделан дверной проём, чтобы обеспечить вход в мавзолей. Рядом с могилой Тимура были помещены мраморные надгробия его сыновей Миран-шаха и Шахруха и его внуков Мухаммад Султана и Улугбека. В то же время на могиле Тамерлана появилась легендарная нефритовая плита, содержащая эпитафию [3]
В 1871 году военный инженер З. Э. Жижемский подвёл к мавзолею Гур-Эмиру дорогу, которая связывала этот памятник с крепостью и начавшим в это время застраиваться новым городом.
В 1941 году захоронения в склепе были вскрыты антропологом Герасимовым, и исторические сведения об облике Тимура, о насильственной смерти Улугбека, о подлинности захоронений других тимуридов подтвердились.
Реставрация
В 1916 году был переложен свод над склепом и заново переделаны каменные полы.
В 1950-х годах были отреставрированы наружные купола и глазурь.
В 1967 году были начаты масштабные работы по восстановлению комплекса.
В 1996 году к 660-летию Тамерлана по фотографиям и обмерным чертежам, сделанным в XIX веке, было восстановлено два минарета.
Архитектурные особенности
Внешне Гур-Эмир — это однокупольное здание со склепом. Он выделяется простотой своей конструкции и торжественной монументальностью архитектуры.
Доминирует огромный ребристый купол (диаметр купола 15 метров, высота 12,5 метров), немного нависающий над цилиндрическим барабаном. Нижняя часть здания представляет восьмигранник, который почти скрыт множеством позднейших пристроек. К северу обращен небольшой портал. На долю купола и барабана приходится более половины общей высоты здания. Купол покрыт узором из голубых и синих изразцов, что также выделяет его ребристую форму. На барабане выложены надписи, содержащие восхваления Аллаху. Стены восьмигранника также украшены белыми и бирюзовыми изразцами на фоне неглазуроваиного кирпича.
Внутри внизу стены украшены мраморной панелью с вставками из зеленого серпентина и фризами резных надписей, а выше расписаны синей краской и золотом. Рельефные розетки на плафоне купола имитируют звёздное небо. Декоративное убранство дополняют ажурные решетки на окнах и мраморная ограда вокруг надгробий, но они являются лишь декорацией, настоящие находятся в подвале.
В первые годы после смерти эмира Тимура помещение мавзолея было богато убрано предметами вооружения и утвари.
Склеп, находящийся в подвале мавзолея, в отличие от верхнего помещения имеет низкий потолок без декора. Здесь находятся настоящие могилы Тимура и его семьи, которые расположены так же, как и декоративные надгробия на верхнем этаже.
В глубине ниши входного портала среди мозаичного узора запечатлено имя одного из создателей памятника — зодчего Мухаммада ибн Махмуда Исфагани.
Спустя время после смерти Тамерлана Улугбек установил на его могиле надгробную плиту из темно-зелёного нефрита, на которой было высечено предупреждение: «Всякий, кто нарушит мой покой в этой жизни или в следующей, будет подвергнут страданиям и погибнет» Прежде этот камень был местом поклонения во дворце Китайских императоров и троном Кабек Хана (потомка Чингисхана).
Саркофаги Тамерлана и его жен
В усыпальнице Тамерлана — величественном мавзолее Гур-Эмир было помещено надгробие из нефрита а в склепе лежит простое надгробие, под которым находится прах Тамерлана, а в мавзолее Биби-ханым находятся два мраморных саркофага — с прахом его любимой жены Сарай мульк ханым, её матери, и невестки.
Путешествовавший по Туркестану князь Илларион Васильчиков перепутал Гур-Эмир с мавзолеем Биби Ханум и позже писал о посещении Гур-Эмира в Самарканде[4][5].
Мавзолей Рухабад и мавзолей Аксарай
Недалеко от памятника Гур-Эмир расположены два маленьких сооружения: мавзолей Рухабад и мавзолей Аксарай. Все три мавзолея часто рассматривают как один ансамбль из-за их близкого расположения.
Рухабад (XIV век) — это маленький мавзолей, в котором, по легенде, хранятся волосы пророка Мухаммеда. По одной из версий, мавзолей над могилой шейха Бурханиддина Сагарджи был построен при Тамерлане в 1380-х годах. В одноэтажном медресе расположены мастерские ремесленников и магазины, а с ним граничит действующая мечеть.
Аксарай (XV век) расположен на тихой улице позади Гур-Эмира. Он был отреставрирован на частные средства в 2007 году и в настоящее время открыт для туристов. В мавзолее находится несколько захоронений, личности погребённых окончательно не ясны. Предположительно это советники или ближайшие помощники Тамерлана. По предположению Михаила Массона здесь был похоронен Абд аль-Латиф, по воле которого был убит его отец, выдающийся учёный Улугбек.
Легенды
В 1740 году персидский военачальник Надир-шах вывез надгробье Тамерлана, сделанное из цельной глыбы нефрита и положил его ступенью перед своим троном. С этого момента Надир-шаха стала преследовать череда неудач. Его советники уговаривали его немедленно вернуть камень на его законное место, но по дороге камень раскололи на две части и вернули в Гур-Эмир уже в таком виде.
В 1941 году советские археологи вскрыли могилу, потревожив тем самым камень и на следующий день началась Великая Отечественная война.[6]
Галерея
- Mausoleum of Amir Temur (2).jpg
Табличка на входе в мемориальный комплекс
- Mausoleum of Amir Temur (3).jpg
- Mausoleum of Amir Temur (4).jpg
- Tomb of Tamerlane.jpg
Могила Тамерлана (надгробие из черного камня)
- Tomb-of-Timur-east-side-Prokudin-Gorskii.jpeg
Фотография Прокудина-Горского, 1910 год
- 29 Самарканд. Мавзолей Гур-Эмир.jpg
Фотография 1913 года
Напишите отзыв о статье "Гур-Эмир"
Примечания
- ↑ [news.mail.ru/inworld/uzbekistan/society/17063295/?frommail=1&social=ok%7C Мавзолей Гур-Эмир включен в список «Жемчужин Содружества»]
- ↑ Лебедева Т.И., О неисследованных погребениях Гури Амир //Археология, история и культура Средней Азии. Ташкент, 2002, с.68
- ↑ Это гробница великого султана, милостивого хакана Амира Темура гурагана, сына эмира Тарагая, сына эмира Баркала, сына эмира Илонгира, сына эмира Ийджала, сына Карачар нойона, сына эмира Суку Сичана, сына эмира Ирумчи барласа, сына эмира Качули, сына Туманай-хана. Это девятое поколение. Чингизхан происходит из того же рода, от которого происходят предки достохвального султана, погребённого в этой священной и прекрасной гробнице.Хакан Чингиз – сын эмира Есугай бахадура, сына эмира Бартан бахадура, сына Кабул-хана, сына упомянутого Туманай-хана, сына эмира Байсункара, сына Хайду-хана, сына эмира Дутама, сына эмира Буки, сына эмира Бузанджира. Кто желает знать дальше, да будет тому известно: мать последнего звали Аланкува, которая отличалась честностью и своей безукоризненной правдивостью. Она однажды понесла от луча света, который явился к ней в отверстие жилища и приняв образ человека, объявил, что он потомок повелителя правоверных Али, сына Абу Талиба. Это показание, данное ею, принято за истину. Достохвальные потомки её будут владеть миром веками.
- ↑ Васильчиков И. С. То, что мне вспомнилось… — Москва: Олма-ПРЕСС, 2002. — Иллюстрации + 191 с. — Серия: Эпоха и Судьбы — Тираж ? — isbn 5-94850-027-6 — С. 82.
- ↑ Внутри мавзолея, посередине, стоял большой саркофаг самого Тамерлана весь из темно-зеленого нефрита, с вырезанными по нему орнаментами и изречениями из Корана, а по бокам его два меньших саркофага белого мрамора — любимых жен Тамерлана
- ↑ [tvkultura.ru/article/show/article_id/143506/ В Екатеринбурге представили фрагмент мраморной плиты из мавзолея Тамерлана]
Литература
- В. А. Нильсен. У истоков современного градостроительства Узбекистана (XIX — начало XX веков). Ташкент: Издательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма,1988.-208 с., ISBN 5-635-00009-6
- П.Захидов. Архитектурное созвездие эпохи Темура. Ташкент: Главная редакция издательско-полиграфического концерна «Шарк»,1996.—192 с., 85.113(2)1+63.3(5У)
- Dietrich Brandenburg: Samarkand. Studien zur islamischen Baukunst in Uzbekistan (Zentralasien), Berlin: Hessling, 1972; ISBN 3-7769-0108-X
- Ernst Cohn-Wiener: Turan. Islamische Baukunst in Mittelasien, Berlin: Wasmuth, 1930
- John D. Hoag: Islamische Architektur, Stuttgart: Belser, 1976; ISBN 3-7630-1704-6
- John D. Hoag: Islam, Stuttgart: DVA, 1986; ISBN 3-421-02855-9
- Alfred Renz: Geschichte und Stätten des Islam von Spanien bis Indien, München: Prestel-Verlag, 1977 ISBN 3-7913-0360-0
- Mortimer Wheeler (Hrsg.): Prachtbauten des Ostens. Tempel, Grabstätten und Festungen Asiens', Frankfurt/Main: Ariel, 1965
- Werner Speiser: Baukunst des Ostens, Essen: Burkhard-Verlag Ernst Heyer, 1964
- Klaus Pander: Zentralasien, Ostfildern: Dumont, 2005; ISBN 3-7701-3680-2
См. также
Ссылки
- [www.orexca.com/rus/monuments_samarkand_gur_emir_mausoleum.shtml| Исторические и архитектурные памятники Самарканда]
- [www.samarkand-foto.ru/categories.php?cat_id=19 Самарканд в фотографиях. Альбом «Мавзолей Гур-Эмир»]
- [e-samarkand.narod.ru/Gur-i-Emir.htm| Интернет-Проект «Виртуальный Самарканд»]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гур-Эмир
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
