Гусев, Вениамин Васильевич

Вениамин Васильевич Гусев
Дата рождения	16 сентября 1923(1923-09-16)
Место рождения	село Анопино, Гусь-Хрустальный район, Владимирская область
Дата смерти	2 октября 1994(1994-10-02) (71 год)
Место смерти	город Рошаль, Московская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1947
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Вениамин Васильевич Гусев (1923-1994) — подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Вениамин Гусев родился 16 сентября 1923 года в селе Анопино (ныне — посёлок в Гусь-Хрустальном районе Владимирской области) в рабочей семье. В 1927 году вместе с семьёй переехал в город Рошаль Московской области, где окончил неполную среднюю школу и стал работать модельщиком ремонтно-механического цеха одного из местных заводов. В августе 1941 года Гусев был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С декабря того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. В 1942 году окончил курсы младших лейтенантов. К июлю 1944 года гвардии старший лейтенант Вениамин Гусев командовал ротой 158-го гвардейского стрелкового полка 51-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й гвардейской армии 1-го Прибалтийского фронта. Отличился во время освобождения Витебской области Белорусской ССР.

Рота Гусева принимала активное участие в освобождении ряда населённых пунктов Сиротинского (ныне Шумилинского) и Полоцкого районов, в частности, 22 июня — деревень Плиговки и Залужье, 24 июня — станции Ловша, выйдя к Западной Двине. Рота на подручных средствах переправилась через реку и захватила плацдарм, отразив две контратаки противника, уничтожив около 38 немецких пехотинцев и четыре пулемёта. Действия роты Гусева способствовали успешной переправе через реку остальных подразделений. 26 июня 1944 года рота перерезала дорогу на деревню Пятигорск, обеспечив тем самым полку успешное форсирование реки Улла. 3 июля 1944 года рота Гусева заняла железную дорогу в районе Полоцка, а после ворвалась непосредственно в сам город. Переправившись через Западную Двину, рота атаковала позиции противника. В бою Гусев был контужен, потерял речь, но продолжил сражаться, оставаясь на поле боя до полного разгрома противника. Всего же за период с 22 июня по 3 июля рота Гусева освободила 7 населённых пунктов, а Гусев в боях лично уничтожил около 25 солдат и офицеров противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» гвардии старший лейтенант Вениамин Гусев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В 1945 году Гусев окончил курсы усовершенствования офицерского состава. В 1947 году в звании подполковника он был уволен в запас. После этот Гусев работал в Министерстве автомобильного транспорта Латвийской ССР, в 1956—1960 годах был заведующим магазином в Шатурском районе Московской области. С 1960 года проживал в городе Рошаль, работал в военизированной охране Рошальского химического комбината, был начальником команды, начальником караула, заместителем начальника отряда. В 1992 году вышел на пенсию. Умер 2 октября 1994 года.

Почётный гражданин Шатурского района (2003). Также был награждён орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды, а также рядом медалей.

Литература

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16025‎ Гусев, Вениамин Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск,1984. / стр.139.
• Нагорный А. Ф., Травкин В. В. Земли Владимирской богатыри. 2-е изд. Ярославль, 1967. / стр.231-232.
• Матвеенко П. Один из восемнадцати / П. Матвеенко // Лен. Шатура.- 1995.- 5 янв.- С. 2.

Отрывок, характеризующий Гусев, Вениамин Васильевич

– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…