Гусеобразные

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гусеобразные

Лебедь-шипун
Научная классификация
Международное научное название

Anseriformes Wagler, 1831

Семейства

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Гусеобра́зные, или пластинчатоклю́вые (лат. Anseriformes) — отряд новонёбных птиц, в который наряду с такими птицами, как гуси, утки, лебеди, входят и более экзотические семейства (например, паламедеи из Южной Америки). Виды отряда широко распространены и играют большую роль в биосфере умеренных широт Земли. Некоторые виды гусеобразных имеют важное сельскохозяйственное значение.





Характеристика

В отряде гусеобразных встречаются птицы крупной и средней величины. Самый крупный представитель отряда — лебедь-шипун, достигающий массы 13 кг. Самым мелким является чирок-свистунок, который весит около 200—300 г. Как правило, гусеобразные обладают увесистым телом и сравнительно небольшой головой, расположенной на длинной шее. За исключением паламедей, гусеобразные имеют широкий и плоский клюв, на кончике которого часто находится затвердение — ноготок, облегчающее срывание листвы и растительного материала. По бокам края клюва зубчатые пластинки образовывают своеобразное решето, позволяющее фильтровать съедобные частицы из воды. Особенно они развиты у крохалей, которые благодаря этим зубчикам могут удерживать в клюве пойманную рыбу.

Характерным признаком гусеобразных является наличие перепонок между тремя направленными вперёд пальцами на ногах, важных для передвижения в воде. Они, однако, почти исчезли у паламедей и полулапчатого гуся (Anseranas semipalmata), которые живут на суше и почти не заходят в воду. Оперение водонепроницаемо и у многих видов пёстро раскрашено — в особенности у самцов. Птицы посвящают уходу за оперением много времени. Оно смазано водозащитным секретом, выделяющемся специальными железами на коже животного, которые стимулируются прикосновением клюва. Во время линьки у большинства видов старые перья выпадают почти одновременно и сразу; в это время птицы не способны летать, и для защиты от врагов самцы демонстрируют лишь очень неброскую окраску. Теплоизоляция обеспечивается толстым слоем пуха, а также подкожным слоем жира.

Большинство гусеобразных — отменные летуны, для которых характерен быстрый полёт с частыми взмахами крыльев (при этом перья на крыльях вибрируют, издавая характерный для каждого вида звук). Представитель этого семейства горный гусь (Anser indicus) — самая высоколетающая птица в мире, способная подниматься на высоту до 10000 м. Будучи перелётными птицами, многие виды преодолевают расстояния во много тысяч километров. Крылья у гусеобразных — средние по величине, заострённые. По земле большинство гусеобразных (за исключением гусей и казарок) ходят не очень хорошо, переваливаясь с боку на бок. Отлично плавают и ныряют. Под водой гусеобразные проводят около 3 минут и ныряют на глубину до 40 метров. Под водой передвигаются при помощи лап, некоторые виды используют и крылья.

Распространение

В основном гусеобразные живут вблизи водоёмов, в частности у болот и озёр, в устьях рек и в прибрежных регионах. Многие виды проводят бо́льшую часть своей жизни в открытом море и возвращаются на сушу только для того, чтобы гнездиться. Представители этого отряда распространены на всех материках, за исключением Антарктиды. Больше всего различных видов гусеобразных можно встретить в тропиках Южной Америки, Африки и Австралии.

Питание

Некоторые гусеобразные питаются животной пищей — рыбой, ракообразными, водными моллюсками и т. п. Большинство ищет пищу на водной поверхности или вблизи её; есть, однако, виды, ныряющие более глубоко за водными растениями. Гуси и паламедеи питаются также на суше, где щиплют траву. Регулярно они проглатывают маленькие камешки, которые в их мускулистом желудке помогают измельчать пищу, а потом выделяются вместе с помётом.

Размножение

Большинство представителей отряда моногамны. У некоторых видов пары образуются на всю жизнь, и участие в воспитании потомства принимают оба родителя; однако у большинства видов гусеобразных пары образуются только на один сезон, причём самец никакого участия в насиживании и кормлении птенцов не принимает. Гнёзда гусеобразных расположены у водоёмов, в береговых зарослях, кустах и в тростнике (некоторые гнездятся в дуплах, в земляных норах или на островках). Как правило, гнездо изнутри выстлано пухом, который самка выдёргивает из своего живота.

В кладке от 2 до 15 яиц, чаще больше пяти. Яйца одноцветные, чаще белого цвета или зеленоватые. Насиживание длится более 25 дней. Вылупившиеся птенцы уже покрыты пухом и через несколько часов способны бегать, плавать и даже самостоятельно кормиться. Самка (реже — оба родителя) присматривает за ними и в случае опасности самоотверженно защищает. Птенцы начинают летать в возрасте около 2 месяцев, у крупных видов — к 3,5—4 месяцам. Половозрелость наступает на втором-третьем году жизни.

Систематика

К гусеобразным относятся три семейства:

Вымершие семейства и роды:

См. также

Напишите отзыв о статье "Гусеобразные"

Примечания

Литература

Ссылки

  • [www.casarca.ru/ Рабочая группа по гусеобразным Северной Евразии]. casarca.ru. Проверено 17 мая 2015.
  • [jboyd.net/Taxo/List1a.html#anseriformes Филогения отряда Anseriformes на сайте Джона Бойда] (англ.). jboyd.net. Проверено 17 мая 2015.


Отрывок, характеризующий Гусеобразные

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.