Гуттузо, Ренато

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ренато Гуттузо
итал. Renato Guttuso
Дата рождения:

26 декабря 1911 или 2 января 1912

Место рождения:

Багерия, Италия

Дата смерти:

18 января 1987 (75 лет)

Место смерти:

Рим, Италия

Гражданство:

Италия Италия

Жанр:

живопись, графика

Премии:

Работы на Викискладе

Рена́то Гутту́зо (итал. Renato Guttuso, 26 декабря 1911 или 2 января 1912, Багерия18 января 1987, Рим) — итальянский живописец, график, почётный член Академии художеств СССР (1962).





Биография

Ренато Гуттузо родился в пригороде Палермо Багерии в семье землемера Джоакино Гуттузо Фазуло. Первые уроки рисования получил у сельского мастера, занимавшегося росписью повозок. Учась в лицее, посещал курсы художника-футуриста Пиппо Риццо. В 1931 году Гуттузо участвует в Куадриенналле — проходящей раз в четыре года выставке итальянских художников в Палермо, где две его картины были отмечены критикой. В 1930 году поступил на факультет права в университете Палермо. Через год оставил учёбу и переехал в Рим. Работал реставратором в галерее Боргезе. В Риме Гуттузо сближается с деятелями искусства, оппозиционными режиму Муссолини. Его статья о Пикассо (1933) в газете «Ора» повлекла за собой обвинение со стороны цензуры в нарушении общественной безопасности. Входит (1938) в арт-объединение «Корренте» («Течение»), издающее одноименный литературно-художественный журнал. В 1940 году Гуттузо вступил в Коммунистическую партию Италии (с 1956 — в ЦК Компартии).

В годы Второй мировой войны Гуттузо создаёт одно из знаменитейших своих произведений — «Распятие»: «Я хочу написать эту казнь Христа как сегодняшнюю сцену… Христос как символ всех, кто сегодня терпит оскорбления, тюрьмы, казни за свои идеи». Картина перекликается с «Герникой» — в центре композиции фигура лошади — прямая цитата шедевра Пикассо[1]. Картина «Распятие» экспонировалась на выставке «Премио Бергамо» (1942) и вызвала недовольство Ватикана. С 1943 года Гуттузо участник движения Сопротивления в составе партизанской бригады Юга.

В 1945 году вместе с Перикле Фаззини, Антонио Корпора и несколькими другими художниками Гуттузо учредил группу Нео-кубиста

В 1946 году он был одним из руководителей группы «Новый фронт искусств» (Fronte Nuovo delle Arti). «Новый фронт искусств» объединял художников различных направлений, провозгласивших своей целью создание новых художественных ценностей. В 1948 году из-за разногласий между реалистами и абстракционистами объединение распалось. С Гуттузо остались художники, исповедующие реалистическую манеру изображения. Илья Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь» писал:
Гуттузо — страстный человек, настоящий южанин. До сегодняшнего дня ищет себя: хочет сочетать правду с красотой, а коммунизм с тем искусством, которое любит; он восторженно расспрашивал о Москве и богомольно смотрел на Пикассо; писал большие полотна на политические темы и маленькие натюрморты (особенно увлекала его картошка в плетёной корзине)[2].

Первая персональная выставка Гуттузо состоялась в Лондоне в 1950 году. В 1951 году он стал лауреатом премии Всемирного совета мира за серию рисунков «С нами Бог!», посвящённую гибели 320 заложников в Фоссе Адреатине в 1944 году. Эта серия была издана отдельной книгой в 1945 году. Наиболее публикуемый современный итальянский художник в СССР 1960—1970-х годах.

Работы

  • «Извержение Этны» (1938);
  • «Казнь в поле» 1938;
  • «Распятие» (1940);
  • Серия акварелей «С нами бог!» (1944);
  • «Захват крестьянами пустующих земель в Сицилии» (1948);
  • «Серные копи» (1955);
  • «Женщина у телефона» (1959);
  • «Кафе „Греко“» (1976);
  • «Альберто Моравиа» (1982)

Без информации о дате:

  • "Ван Гог в борделе"
  • "Крыши города Палермо"
  • "Буги-вуги"
  • "Девушки Палермо"
  • "Пикассо и его персонажи"
  • "Обнажённая"
  • "Расстрел патриотов"
  • "Натюрморт"
  • "Кактус"
  • "Игроки"
  • "Багерия"
  • "Гимнастика"
  • "Балкон"
  • "Француженка из Алжира"
  • "Рынок Вуччирия"
  • "Дома в Палермо"
  • "Рокко с сыном"

Напишите отзыв о статье "Гуттузо, Ренато"

Примечания

  1. Дзуффи С. Большой атлас живописи. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — С. 339. — ISBN 5-224-03922-3.
  2. Эренбург И. Собрание сочинений в девяти томах. — М.: Художественная литература, 1967. — Т. 9. — С. 608.

Ссылки

  • [slovari.yandex.ru/dict/euroart/article/ei/ei1-0259.htm Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия: В 3 т. — М.: Белый город, 2006.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2865 дней))
  • [www.artprojekt.ru/Gallery/Euroart/Ea064.html О картине «Распятие» на сайте Энциклопедия искусства]
  • [www.guttuso.com/en/main_old.htm The Archivi Guttuso Association Сайт, посвящённый жизни и творчеству Гуттузо  (англ.)]
  • [www.artcontext.info/pictures-of-great-artists/55-2010-12-14-08-01-06/426-guttuso.html Галерея картин Ренато Гуттузо]

Отрывок, характеризующий Гуттузо, Ренато

– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.