Гутьеррес, Теофило

Теофило Гутьеррес
Общая информация
Полное имя	Теофило Антонио Гутьеррес Рокансио
Родился	17 мая 1985(1985-05-17) (38 лет) Барранкилья, Колумбия
Гражданство
Рост	175 см
Вес	77 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Росарио Сентраль
Номер	29
Карьера
Клубная карьера*
2006	Барранкилья	28 (16)
2007—2009	Атлетико Хуниор	83 (45)
2010—2011	Трабзонспор	17 (4)
2011—2012	Расинг Авельянеда	40 (20)
2012	→  Ланус	2 (1)
2012	→  Атлетико Хуниор	18 (5)
2012—2013	Крус Асуль	21 (6)
2013—2015	Ривер Плейт	47 (22)
2015—н.в.	Спортинг	23 (11)
2016—н.в.	→  Росарио Сентраль	1 (0)
Национальная сборная**
2009—н.в.	Колумбия	47 (15)
2016	Колумбия (до 23)	4 (3)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 28 августа 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 9 января 2016.

Тео́фило Анто́нио Гутье́ррес Рока́нсио (исп. Teófilo Antonio Gutiérrez Roncancio; 17 мая 1985, Барранкилья) — колумбийский футболист, нападающий клуба «Росарио Сентраль» и сборной Колумбии. Участник чемпионата мира 2014 года. Участник Олимпийских игр 2016 года в Рио-де-Жанейро.

Клубная карьера

Гутьеррес начал карьеру в клубе «Барранкилья» из своего родного города в 2006 году. В 28 матчах он забил 16 мячей, после чего перешёл в «Атлетико Хуниор». В своем первом сезоне Теофило не имел постоянного места в основе, в основном выходя на замену. 2 сентября 2007 года против «Онсе Кальдас». В сезоне 2008 года Гутьеррес получил место в стартовом составе и забил 11 мячей став одним из лучших бомбардиров чемпионата. В следующем сезоне он выиграл «Золотую бутсу» чемпионата Колумбии, забив 16 мячей, сделав хет-трики в поединках против «Кукута Депортиво», «Энвигадо», Онсе Кальдас и «Бояка Чико». Федерация футбольной истории и статистики признала его лучшим бомбардиром Колумбии с 30 мячами в 2009 году.

13 января 2010 года Теофило перешёл в турецкий «Трабзонспор». Сумма трансфера составила 3 млн. долларов. 24 января в матче против «Сивасспора» он дебютировал в турецкой лиге. В своем первом сезоне Гутьеррес не был футболистом основного состава, так как не смог адаптироваться к новой стране и чемпионату. Он принял участие в 11 матчах и не забил ни одного гола. 15 августа в матче против «Анкарагюджю» Теофило открыл счет забитым мячам, сделав «дубль». В своем втором сезоне Гутьеррес провел 6 матчей и забил 4 мяча.

В 2011 году Теофило без разрешения «Трабзонспора» покинул расположение команды, ссылаясь на проблемы со здоровьем. После обследования Гутьерреса никаких проблем выявлено не было. 3 февраля 2011 года турецкий клуб принял предложение аргентинского «Расинга» о переходе нападающего. 20 февраля в матче против «Бока Хуниорс» Теофило дебютировал в аргентинской Примере. Уже через неделю в поединке против «Сан-Лоренсо» Гутьеррес сделал «дубль», забив первые голы за новую команду. В своем первом сезоне он забил 11 мячей и стал лучшим бомбардиром Клаусуры 2011. После инцидента произошедшего в раздевалке, когда Теофило угрожал пейнтбольным ружьем один из партнеров по команде, Гутьеррес принял решение покинуть клуб.

В 2012 году Гутьеррес перешёл в «Ланус» на правах краткосрочной аренды, для выступления за команду в Кубке Либертадорес. Он принял участие в двух поединках против бразильского «Васко да Гама» и забил один гол.

Летом 2012 года Теоифло вернулся в «Атлетико Хуниор» на правах аренды. 5 августа в поединке против «Реал Картахена» он дебютировал за «Хуниор». 12 августа в матче против «Депортиво Пасто» Гутьеррес забил первый гол.

В декабре 2012 года Теофило подписал контракт с мексиканским «Крус Асуль», где он воссоединился с своим соотечественником Луисом Переой. 21 января 2013 года в матче против «Гвадалахары» он дебютировал в мексиканской Примере. 27 января в поединке против «Пуэблы» Гутьеррес забил свой первый гол.

В 2013 году Гутьеррес вернулся в Аргентину, заключив контракт с клубом «Ривер Плейт». 25 августа в матче против «Колона» он дебютировал за новый клуб. В этом же поединке Теофило забил свой первый гол за новую команду.

Летом 2015 года Теофило перешёл в лиссабонский «Спортинг», подписав контракт на три года. 9 августа в матче за Суперкубок Португалии против «Бенфики» Гутьеррес дебютировал за «львов» и вместе с новой командой выиграл свой первый трофей в Португалии. 14 августа в поединке против «Тонделы» он дебютировал в Сангриш-лиге. 18 августа в матче квалификационного раунда Лиги чемпионов против московского ЦСКА Теофило забил свой первый гол за «Спортинг». 4 октября в поединке против «Витории Гимарайнш» он забил свой первый гол в чемпионате Португалии. 10 декабря в матче Лиги Европы против турецкого «Бешикташа» Теофило забил один из мячей. Празднуя забитый гол Гутьеррес забрал у арбитра исчезающий спрей и начал рисовать на газоне, за что получил жёлтую карточку. Летом 2016 года Теофило вернулся в Аргентину, на правах аренды став игроком «Росарио Сентраль». 27 августа в матче против «Дефенса и Хустисия» он дебютировал за новую команду.

Международная карьера

7 августа 2009 года в товарищеском матче против сборной Сальвадора Теофило дебютировал в сборной Колумбии. В этом же поединке он забил свой первый мяч. В составе национальной команды Гутьеррес принимал участие в Кубке Америки 2011 года. На турнире он сыграл в матчах против сборных Аргентины, Перу и Коста-Рики.

В 2014 года Гутьеррес попал в заявку сборной на чемпионат мира в Бразилии. В первом матче группового этапа против сборной Греции Теофило забил гол. Он также сыграл против команд Кот-Д’Ивуара, Уругвая и Бразилии.

В 2015 году в составе сборной Гутьеррес во второй раз принял участие в Кубке Америки в Чили. На турнире он сыграл в матчах против сборных Венесуэлы, Бразилии, Перу и Аргентины.

8 октября в отборочном матче чемпионата мира 2018 против сборной Перу Теофило забил гол.

Летом 2016 года Гутьеррес в составе олимпийской сборной Колумбии принял участие в Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро. На турнире он сыграл в матчах против команд Швеции, Японии Нигерии и Бразилии. В поединках против шведов, японцев и нигерийцев Теофило забил три гола.

Голы за сборную Колумбии (до 23)

#	Дата	Место	Противник	Счёт	Результат	Соревнование
1.	4 августа 2016	Амазония, Манаус, Бразилия	Швеция	0:1	2:2	Олимпийские игры 2016
2.	7 августа 2016	Национальный стадион, Бразилиа, Бразилия	Япония	0:1	2:2	Олимпийские игры 2016
3.	10 августа 2016	Арена Коринтианс, Сан-Паулу, Бразилия	Нигерия	1:0	2:0	Олимпийские игры 2016

Голы за сборную Колумбии

#	Дата	Место	Противник	Счёт	Результат	Соревнование
01.	7 августа 2009	Робертсон, Хьюстон, США	Сальвадор	1:1	1:2	Товарищеский матч
02.	5 сентября 2009	Стадион Атанасио Гирадот, Медельин, Колумбия	Эквадор	2:0	2:0	Чемпионата мира 2014 квалификация
03.	3 сентября 2011	Ред Булл Арена, Нью-Йорк, США	Гондурас	0:1	0:1	Товарищеский матч
04.	3 сентября 2011	Ред Булл Арена, Нью-Йорк, США	Гондурас	0:2	0:2	Товарищеский матч
05.	6 сентября 2011	Форт-Лодердейл, Флорида, США	Ямайка	0:1	0:2	Товарищеский матч
06.	7 сентября 2012	Эстадио Метрополитано, Барранкилья, Колумбия	Уругвай	2:0	4:0	Чемпионата мира 2014 квалификация
07.	7 сентября 2012	Эстадио Метрополитано, Барранкилья, Колумбия	Уругвай	3:0	4:0	Чемпионата мира 2014 квалификация
08.	11 сентября 2012	Эстадио Монументаль, Сантьяго, Чили	Чили	1:3	1:3	Чемпионата мира 2014 квалификация
09.	22 марта 2013	Эстадио Метрополитано, Барранкилья, Колумбия	Боливия	3:0	5:0	Чемпионата мира 2014 квалификация
10.	11 июня 2013	Эстадио Метрополитано, Барранкилья, Колумбия	Перу	2:0	2:0	Чемпионата мира 2014 квалификация
11.	11 октября 2013	Эстадио Метрополитано, Барранкилья, Колумбия	Чили	1:3	3:3	Чемпионата мира 2014 квалификация
12.	31 марта 2014	Педро Бидегэйн, Буэнос-Айрес, Аргентина	Сенегал	1:0	2:2	Товарищеский матч
13.	14 июня 2014	Минейран, Белу-Оризонти, Бразилия	Греция	2:0	3:0	Чемпионат мира 2014
14.	14 ноября 2014	Крейвен Коттедж, Лондон, Англия	США	2:1	2:1	Товарищеский матч
15.	8 октября 2015	Эстадио Метрополитано, Барранкилья, Колумбия	Перу	1:0	2:0	Чемпионата мира 2018 квалификация

Достижения

Командные

«Трабзонспор»

• Обладатель Кубка Турции (1): 2009/10
• Обладатель Суперкубка Турции (1): 2010

«Крус Асуль»

• Обладатель Кубка Мексики (1): 2013 (Клаусура)

«Ривер Плейт»

• 1 Чемпионат Аргентины по футболу (1): Финаль 2014
• Обладатель Южноамериканского кубка (1): 2014
• Обладатель Рекопы Южной Америки (1): 2015

«Спортинг»

• Обладатель Суперкубка Португалии — 2015

Индивидуальные

• Футболист года в Южной Америке — 2014
• Лучший бомбардир Чемпионата Колумбии — 2009
• Наиболее ценный футболист розыгрыша Суперкубка Турции — 2010
• Лучший бомбардир Чемпионата Аргентины — 2011

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/teofilo-antonio-gutierrez/22353 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/teofilo-gutierrez/profil/spieler/77066 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=33688 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.tff.org/Default.aspx?pageId=30&kisiId=1305548 Профиль игрока на TFF]
• [www.sports.ru/tags/72632562/ Профиль на sports.ru]

</div>

Отрывок, характеризующий Гутьеррес, Теофило

Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.