Гу Чанвэй
Гу Чанвэй | |
顾长卫 | |
Дата рождения: |
12 декабря 1957 (66 лет) |
---|---|
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Профессия: | |
Карьера: |
с 1984 |
Награды: |
«Золотой петух» за лучшую операторскую работу (1988); Гран-при жюри Берлинского кинофестиваля (2005) |
В этой статье используются шрифты языков стран Азии. Подробнее…
|
Гу Чанвэ́й (кит. упр. 顾长卫, пиньинь: Gù Chángwèi; род. 12 декабря 1957, Сиань, КНР) — китайский кинооператор и режиссёр. Считается одним из лучших операторов китайского кино.
Биография
Гу Чанвэй родился в семье школьных преподавателей в Сиане. В 1978 году поступил на операторский факультет Пекинской киноакадемии и закончил её в 1982, одновременно с Чэнем Кайгэ и Чжаном Имоу, которые вскоре стали известны как ведущие режиссёры «пятого поколения» китайского кино.
Первый крупный успех Гу связан с фильмами именно двух его однокурсников: в 1988 году он получил национальную кинопремию «Золотой петух» за операторскую работу в «Царе детей» Чэня Кайгэ и «Красном гаоляне» Чжана Имоу. Впоследствии Гу ещё не раз работал с обоими режиссёрами, в том числе на знаменитом фильме Чэня Кайгэ «Прощай, моя наложница» (1993). Сама картина была удостоена «Золотой пальмовой ветви» в Каннах, а Гу был номинирован на «Оскар» за лучшую операторскую работу (1994). Как и другой известный китайский оператор Чжао Фэй, тоже выпускник Киноакадемии 1982 года, Гу получил возможность работать в Голливуде. В США он, в частности, снимал «Лешего», одну из поздних работ Роберта Олтмена.
В 2005 году был выпущен режиссёрский дебют Гу Чанвэя — семейная драма «Павлин». Картина участвовала в конкурсе Берлинского кинофестиваля и принесла постановщику Гран-при жюри. На настоящий момент Гу в качестве режиссёра поставил три фильма.
Гу женат на актрисе Цзян Вэньли. У пары есть один ребёнок.
Фильмография
Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
---|---|---|---|---|
1984 | ф | Hai tan | оператор | |
1987 | ф | Царь детей | 孩子王 | оператор |
1988 | ф | Красный гаолян | 红高粱 | оператор |
1989 | ф | 代號美洲豹 | оператор | |
1990 | ф | Цзюй Доу | 菊豆 | оператор |
1991 | ф | Жизнь на струне | 边走边唱 | оператор |
1993 | ф | Прощай, моя наложница | 霸王别姬 | оператор |
1993 | ф | 大路 | оператор | |
1994 | ф | Под жарким солнцем | 阳光灿烂的日子 | оператор |
1995 | ф | Lanling wang | оператор | |
1997 | ф | Леший | The Gingerbread Man | оператор |
1998 | ф | Last Chance Love | оператор | |
1998 | ф | Переполох | Hurlyburly | оператор |
2000 | ф | Дьяволы у порога | 鬼子来了 | оператор |
2000 | ф | Осень в Нью-Йорке | Autumn in New York | оператор |
2005 | ф | Невидимые дети (фрагмент «Сонг-Сонг и котёнок») | All the Invisible Children | оператор |
2005 | ф | Павлин | 孔雀 | режиссёр, продюсер |
2007 | ф | И наступает весна | 立春 | режиссёр, продюсер |
2011 | ф | Пока смерть не разлучит нас | 最爱 | режиссёр, продюсер, автор сценария, оператор |
Напишите отзыв о статье "Гу Чанвэй"
Ссылки
- Гу Чанвэй (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.cinematographers.nl/PaginasDoPh/gu.htm Страница в Интернет-энциклопедии кинооператоров] (англ.)
- [russian.cri.cn/289/2007/01/06/1@154838.htm Известный китайский кинооператор Гу Чанвэй] (архив Международного радио Китая)
Отрывок, характеризующий Гу Чанвэй
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».