Гхаггар-Хакра

Гаггар (англ. Ghaggar) — сезонная река в Индии и Пакистане, питаемая муссоными дождями. Большинство учёных отождествляют Гаггар (и продолжающее его сухое русло Хакра) с рекой Сарасвати, описанной в «Ригведе» и других текстах индуизма.

Истоки Гаггара расположены в горном хребте Сивалик в Химачал-Прадеш. Спускаясь с Гималаев, река протекает через Пенджаб и Харьяну, где у деревни Оту в округе Сирса она перегорожена водосливной плотиной и питает два ирригационных канала, ведущих на запад, в Раджастан. Идущее параллельно им через сельхозугодья русло местами засыпано, местами соединено с каналами, в результате чего вода до границы с Пакистаном не доходит. По другую сторону границы на месте реки выкопан канал Хакра, к которому подводится вода из Сатледжа. По окончанию обрабатываемых земель сухое русло, по берегам которого обнаружены городища, теряется в песках пустыни Чолистан.

У Гаггара есть приток Сарсути (Сарасвати), который впадает в неё в Пенджабе и истоки которого находятся в предгорье, в округе Амбала. В систему Гаггар-Хакра также впадают пересохшие русла рек Сутледж и Дришадвати. Широкое русло реки свидетельствует о том, что ранее она была полноводной, протекала через весь регион и, возможно, впадала в залив Кач в современном Гуджарате. Предположительно, река пересохла в начале 2 тыс. до н. э. в результате вызванных тектоническими переменами рельефа потери своих притоков и связанного с климатическими изменениями и чрезмерным выпасом скота опустынивания региона.

Литература

• Bryant, Edwin (2001), The Quest for the Origins of Vedic Culture, Oxford University Press, ISBN 0-19-513777-9 
• Gupta S. P. (ed.). The lost Sarasvati and the Indus Civilisation. — Jodhpur: Kusumanjali Prakashan, 1995.
• Kalyanaraman S. A project to revive the Sarasvati river: Role of GIS // National Seminar on Geographic Information Systems for Development Planning. — Chennai: Renganathan Centre for Information Studies., 1997.
• Macdonell Arthur Anthony. Vedic Index of Names and Subjects. — 1912.
• Mughal Mohammed Rafique. Ancient Cholistan: Archaeology and architecture. — Rawalpini, 1997.
• Lal B. B. The Sarasvati flows on: the Continuity of Indian Culture. — New Delhi: Aryan Books International, 2002.
• Oldham, R. D. (1893). «The Saraswati and the Lost River of the Indian Desert». Journal of the Royal Asiatic Society: 49–76.
• Shaffer Jim G. Cultural tradition and Palaeoethnicity in South Asian Archaeology // Indo-Aryans of Ancient South Asia / Erdosy, George (ed.). — Berlin u.a.: de Gruyter, 1995. — ISBN 3-11-014447-6.
• Scharfe, Hartmut (1996). «Bartholomae's Law Revisited». Studien zur Indologie und Iranistik XX (Festschrift Paul Thieme): 351–377.

Ссылки

• [www.ias.ac.in/currsci/oct25/articles20.htm Saraswati — the ancient river lost in the desert by A. V. Sankaran]
• [www.ucl.ac.uk/~ucgadkw/members/indus.html Sarasvati-Sindhu civilization and Sarasvati River]
• [www.gisdevelopment.net/application/archaeology/site/archs0001.htm The Saraswati: Where lies the mystery by Saswati Paik]

Отрывок, характеризующий Гхаггар-Хакра

– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.