Гылмани, Садуакас Салменулы
| Садуакас Салменулы Гылмани каз. Сәдуақас Сәлменұлы Ғылмани سادۋاقاس سالمەنۇلى عىلمانىي<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |
|---|---|
| Известен как: | Сакен калпе (халфе) |
| Род дея- тельности: |
религиозный деятель, переводчик, поэт |
| Должности: | имам мечети, кади кадията Казахстана, член Духовного управления Средней Азии и Казахстана |
| Рождение: | 1890 аул Малтабар, Акмолинская область |
| Смерть: | 1972 Алма-Ата |
| Нацио- нальность: |
казах |
| Школа, течение: | суннит, ханафит |
| Труды, сочинения: | Список
«Клевета и ложь о Коране»
«Арабско-казахский толковый словарь» |
Садуака́с Салме́нулы Гылмани́ (каз. Сәдуақас Сәлменұлы Ғылмани/سادۋاقاس سالمەنۇلى عىلمانىي), известный как Саке́н калпе́ (халфе́) (1890, Акмолинская область, аул Малтабар близ Ерейментау — 1972, Алма-Ата) — религиозный и общественный деятель, переводчик, хадисовед, поэт. Был имамом нескольких мечетей в городе Ерейментау. В 1952—1972 гг. исполнял обязанности кадия в кадияте Казахстана, был членом Духовного управления Средней Азии и Казахстана.
Биография
В своих автобиографических поэмах Садуакас Гылмани повествует о том, что лишился матери в 11 летнем возрасте, изучал впервые арабский язык у своего деда, потом обучался на джайляу Шарыкты у муллы Байдуйсена и в 14 лет получив прозвище «бала молда» (мулла-ребёнок) преподавал ученикам в аулах Тасбака и Умирзак.
Не удовлетворившись своему образованию, в 15 лет одну зиму учится в ауле Торе у Айтмагамбет-муллы и изучает вместе с ним такие книги, как «Бугар зада», «Тухфа» и др.
1916 году участвует в народно-освободительском движении о чём пишет как о «последствиях невежества»:
К бедствиям привела темнота,
Следовали, не слушая предупреждавших.
Если кто-то говорил «вас обратят в пух и прах!»,
Продолжали, «подстрекателем» его обзывая.Оригинальный текст (казах.)
Әлекке кездестірді қараңғылық,
Айтқанға тіл алмадық соңына еріп.
«Күлің көкке ұшады» десе дағы,
Жүре бердік «айтақ» деп мазақ қылып.
В 70-х годах прошлого века Садуакас Гылмани опубликовал такие труды как «Клевета и ложь о Коране», «Арабско-казахский толковый словарь», который состоял из 110 тысяч слов и др. работы. Перевёл на казахский язык произведение «Калила и Димна». По поручению Казахстанской Академии наук участвовал в прямом переводе трудов Абу Насыра аль-Фараби с арабского на казахский. Согласно предсмертному завещанию, в общей сложности являлся автором около 42 книг по исламу.
Начиная с 2006 года Институт культурного и духовного развития «Алаш» Евразийского национального университета имени Л. Н. Гумилёва начинал собирать поэтическое наследие Сауакаса Гылмани и в 2010 году издал в виде книги[1].
Библиография
- Клевета и ложь о Коране (каз. Құран туралы жала мен өтірік, 1970)
- Арабско-казахский толковый словарь (108208 слов)
- Борьба казахского народа против Николая II. История руководителя восстания Шаймердена Косшыгулова (каз. Қазақ халқының Николайға қарсы шығуы, оны бастаушы Шаймерден Қосшығұловтың тарихы)
- Перевод «Калилы и Димны» на казахский язык.
Память
Напишите отзыв о статье "Гылмани, Садуакас Салменулы"
Примечания
Литература
- Максутбек Сулеймен [www.info-tses.kz/red/article.php?article=195545 Сәдуақас Ғылмани]. — www.info-tses.kz.
Ссылки
- [old.abai.kz/content/seduakas-gylmani-shala-belsendiler Сәдуақас Ғылмани. Шала белсенділер] (казах.).
- [muslimwomen.com.kz/kk/content/дихан-қамзабекұлы-профессор-садуақас-ғылмани-–-діни-қайраткер-және-қаламгер САДУАҚАС ҒЫЛМАНИ – ДІНИ ҚАЙРАТКЕР ЖӘНЕ ҚАЛАМГЕР]. Проверено 26 октября 2014. (казах.)
Отрывок, характеризующий Гылмани, Садуакас Салменулы
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
