Гьеца
Поделись знанием:
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
| Посёлок
Гьеца
དགེ་།
Показать/скрыть карты
|
Гьеца (дзонг-кэ དགེ་།།, вайли dgye tsa, лат. gyetsa,) — посёлок в гевоге Чуммэй в Бумтанге в центральном Бутане, на дороге от Тонгса к Джакару, после спуска к перевалу Ютонг-ла.
В посёлке имеются придорожные службы и магазины местных изделий, а также значительное количество примечательных храмов, как в самом посёлке, так и на небольшом отдалении.
Планируется строительство местного аэропорта[1].
Достопримечательности
- Тхугчидже-лакханг [2] — малый храм с деревянной галереей, в котором стоит 11-головый Авалокитешвара, вдоль шоссе Тонгса — Джакар с южной стороны на въезде в город с запада.
- Дунгцекхар-лакханг [3] — малый храм вдоль шоссе Тонгса — Джакар с северной стороны, предположительно 7-8 веков.
- Уру-лакханг (་ར།) [4] — малый монастырь школы Ньингма, предположительно основанный учениками Дордже Лингпа (1346—1405) по дороге в Були-лакханг, недалеко от Гьеца.
- Були-лакханг (བ་ལི།) — [5], монастырь школы Ньингма, основал в XV веке Чойинг, ученик Дорджи Лингпа (1346—1405).
- Дворец Домкхар Ташичолинг в Домкхаре (དོམ་མཁར།), два километра к востоку от города, резиденция Второго короля (Джигме Вангчук), который построил дворец в 1937 году [6] за которым находится монашеская школа Ташичолинг
На север от Гьеца на некотором удалении находятся также монастыри Тарпалинг-гомпа, Чодрак-гомпа (на горе, монастыри видны из Гьеца), а также Самтенлинг-лакханг (на тропе в лесу).
Напишите отзыв о статье "Гьеца"
Примечания
- ↑ [www.bhutanmajestictravel.com/news/2008/gelephu-international-airport-project-has-now-been-downgraded-to-a-domestic-terminal.html Gelephu international airport project has now been downgraded to a domestic terminal]
- ↑ [www.bhutanculturalatlas.org/160/culture/sites-structures/monasteries-temples/thugchije-lhakhang/ thugchije-lhakhang]
- ↑ [www.bhutanculturalatlas.org/164/culture/sites-structures/monasteries-temples/dungtsekhar-lhakhang/ dungtsekhar-lhakhang]
- ↑ [www.bhutanculturalatlas.org/79/culture/sites-structures/monasteries-temples/uru-lhakhang/ uru-lhakhang]
- ↑ [www.bhutanculturalatlas.org/73/culture/sites-structures/monasteries-temples/buli-lhakhang/ buli-lhakhang]
- ↑ [www.bhutanculturalatlas.org/69/culture/sites-structures/dzongs-palaces/domkar-palace/ domkar-palace]
Ссылки
- Pommaret, Francoise (2006), Bhutan Himlayan Mountains Kingdom (5th edition), Odyssey Books and Guides
| ||||||
Отрывок, характеризующий Гьеца
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
