Джнана

Запрос «Гьяна» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Джна́на, джня́на или гья́на (санскр. ज्ञान, jñāna ^IAST) — санскритский термин, который означает «знание». В философии индуизма обычно используется для указания на «истинное знание». В монистических направлениях индуизма, таком как адвайта-веданта, совершенством джнаны является осознание единства индивида, или в санскритской терминологии атмана, с безличным аспектом Абсолютной Истины — Брахманом. Часто в индийской философии для этого используется термин «атма-джнана» который обычно переводят как «самоосознание».

Человека, пытающегося постичь Абсолютную Истину (в её личностном проявлении как Ишвара или Бхагаван, или в её безличном аспекте как Брахман) полагаясь исключительно на силу своего ума, называют джнани (джняни или гьяни). Путь джнаны, джнана-йога, является одним из классических видов йоги в индуистской философии. Другие основные виды йоги — это бхакти и карма-йога.

В «Бхагавадгите»

Описанию основных видов йоги уделяется много внимание в «Бхагавадгите», где, согласно трактовке школ бхакти в индуизме, в заключении Кришна объявляет путь бхакти как наиболее возвышенный, превосходящий джнану и карму. В «Бхагавадгите» (гл. 13) даются разные определения понятия джнана. Влиятельный комментатор «Бхагавадгиты» XVI века Мадхусудана Сарасвати разделил 18 глав «Бхагавадгиты» на три секции по шесть глав в каждой. В согласии с этим делением, в последующих шести главах описывается бхакти-йога или йога любовного преданного служения Богу, и последние шесть глав (с 13 по 18) посвящены в основном описанию джнана-йоги или пути знания. Начинается этот блок с 13-й главы — «Джнана-вигьяна йога — Йога познания и различения» (санскр.)

В буддизме

В буддизме ваджраяны одно из званий выпускников буддийских университетов — джняна (тиб. — «еше»). В буддизме подразумевается, что знание Учения Будды кардинально меняет человека — он становится олицетворением знания — «джняна».

В теософии

В теософской литературе используется термин «джнана-шакти», означающий «силу разума, истинную мудрость или знание».

Литература

• Apte Vaman Shivram. The Practical Sanskrit Dictionary. — Delhi: Motilal Banarsidass, 1965. — ISBN 81-208-0567-4.
• Бхагавадгита. Пер. Д. Бурбы. М. 2012
• Буддизм. Словарь. М. Изд-во «Республика». М. 1992

Ссылки

• [vyasa.ru/books/ Библиотека ведической литературы]

Отрывок, характеризующий Джнана

– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.