Гэллико, Пол

Пол Гэллико
Paul Gallico
Пол Гэллико. Фото К. Ван Вехтена, 1937
Дата рождения:	26 июля 1897(1897-07-26)
Место рождения:	Нью-Йорк
Дата смерти:	15 июля 1976(1976-07-15) (78 лет)
Место смерти:	Антиб
Гражданство:	США
Род деятельности:	писатель
Жанр:	детская литература, приключения
[www.lib.ru/INPROZ/GELLIKO/ Произведения на сайте Lib.ru]

Пол Гэллико (англ. Paul Gallico, 26 июля 1897 — 15 июля 1976) — американский писатель.

Биография и творчество

Родился в Нью-Йорке в 1897 году в семье итальянца и эмигрантки из Австрии. В 1921 году окончил Колумбийский университет.

Начал работать в газете New York Daily News на должности кинообозревателя, но не преуспел в этом деле и был переведён в спортивный отдел.

Для написания статьи о знаменитом боксере-профессионале Джеке Демпси, Гэллико напросился на поединок с ним, чтобы понять: каково это — быть сбитым с ног чемпионом в тяжёлом весе. Он продержался две минуты, написал блестящую статью и прославился на всю Америку. В 1923 году он стал редактором отдела спорта и одним из лучших спортивных журналистов США.

Детской мечтой Гэллико было стать писателем, поэтому, помимо статей о спорте, он предлагал журналам Vanity Fair и Saturday Evening Post рассказы, а в 1936 году переехал в Европу и посвятил себя писательству.

В начале 1940-х годов он стал знаменит, выпустив трогательную и увлекательную книгу «Снежный гусь». С тех пор все его книги — бестселлеры. Самые известные из них — «Дженни» (1950), «Ослиное чудо» (1952), «Любовь к семи куклам» (1954), «Томасина» (1957), «Цветы для миссис Харрис» и «Миссис Харрис едет в Нью-Йорк» (1960). Он написал книгу о Святом Патрике — покровителе Ирландии. Сам Пол Гэллико был добрым покровителем животных: в доме у него жили большой дог и двадцать три кошки.

Экранизации и адаптации

По книге «Любовь к семи куклам» поставлен фильм «Лили». Повесть «Томасина» экранизировал Уолт Дисней. В этом игровом фильме «Три жизни Томасины» играла настоящая кошка.

В 1991 году режиссёр Леонид Нечаев снял на студии им. М. Горького фильм «Безумная Лори», по мотивам повести «Томасина».

Экранизированы также «взрослые» книги Гэллико — «Приключение „Посейдона“» (дважды — в 1972 году («Приключение «Посейдона», режиссёр Рональд Ним) и в 2006 («Посейдон», режиссёр Вольфганг Петерсен) и её продолжение — "После приключений «Посейдона» (фильм с тем же названием поставлен в 1979 году режиссёром Ирвином Алленом). Телеканал Hallmark также осуществил свою экранизацию «Приключения „Посейдона“», несколько видоизменив сюжет; режиссёром этой постановки стал Джон Патч.

Телевизионный фильм Патрика Гарленда «Снежный гусь» (1971) завоевал Золотой глобус, был номинирован на премии BAFTA и Эмми. По мотивам «Снежного гуся» английская прогрессив-рок-группа Camel записала один из своих самых удачных альбомов — «The Snow Goose» (1974). Группа даже обращалась к Гэллико с просьбой написать тексты песен для альбома, но писатель, для которого название Camel ассоциировалось прежде всего с торговой маркой сигарет, отказался; более того, он даже подал на группу в суд с требованием запретить использование названия книги в качестве названия альбома. Этого ему, однако, добиться не удалось. Результатом судебного разбирательства стала надпись на обложке диска: «music inspired by» (музыка, вдохновлённая книгой).

Произведения Гэллико на русском языке

«Томасина», «Дженни» и «Цветы для миссис Харрис» переведены на русский язык Натальей Трауберг, «Беззвучное мяу» (The Silent Miau: A Manual for Kittens, Strays and Homeless Cats, NY, 1964) — Александром Агапьевым, повесть «Посейдон» (The Poseidon Adventure) перевели на русский язык Александр Пахотин и Андрей Шаров. Рассказ «Белая гусыня» (The Snow Goose) переводился на русский язык неоднократно, впервые также Александром Пахотиным.

В периодической печати появлялись также рассказы «Колдовская кукла» и «Страшный секрет мсье Бонваля», переведенные Екатериной Доброхотовой-Майковой, повесть «Цветы для миссис Харрис» (в журнале «Смена», пер. П. Вязникова), рассказ «Римский парень» (Roman Kid, The Saturday Evening Post, Indy, 1938) в журнале «Наука и жизнь» № 12 за 1983, переводчик Р. Костанян)

Ссылки

• [fantlab.ru/edition136649 Роман «Посейдон» на сайте «Лаборатория фантастики»]

Отрывок, характеризующий Гэллико, Пол

Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.