Гэмбл, Уильям

Уильям Гэмбл
Дата рождения	1 января 1818(1818-01-01)
Место рождения	графство Фермана, (Ирландия)
Дата смерти	20 декабря 1866(1866-12-20) (48 лет)
Место смерти	Вирджин-Бей, Никарагуа
Принадлежность	США
Род войск	армия США
Годы службы	1838 — 1866
Звание	бригадный генерал
Сражения/войны	Гражданская война в США Битва при Фредериксберге Битва при Геттисберге

Уильям Гэмбл (англ. William Gamble; 1 января 1818 — 20 декабря 1866) — американский военный инженер и кавалерийский офицер армии Союза во время американской гражданской войны. Известен в основном как командир бригады, которая сделала первые выстрелы в начале сражения при Геттисберге.

Ранние годы

Гэмбл родился в деревне Лиснаррик, в графстве Фермана в Ирландии. Он изучал инженерное дело и работал инспектором в Северной Ирландии. У него был небольшой опыт службы драгуном в британской армии. В 1838 году он эмигрирует в США. Там он записался рядовым в 1-й драгунский полк регулярной армии США и к 1839 году дослужился до старшего сержанта. 6 мая 1841 года он женился на Софье Стейнгранд, от брака с которой имел 13 детей. Участвовал в семинольских войнах, после которых в 1843 году уволился из армии и стал работать инженером в Чикаго. Жил так же в Эванстоне, Иллинойс, и в его доме сейчас размещается антропологический отдел Северо-Западного университета.

Гражданская война

Когда началась Гражданская война, Гэмбл стал подполковником 8-го иллинойсского кавалерийского полка (18 сентября 1861 года). В этом ему помог его близкий друг, конгрессмен Джон Фарнсворт, который и занимался формированием этого полка. Джордж, сын Уильяма Гэмбла, так же вступил в этот полк в звании первого лейтенанта.

Полк Гэмбла был включён в Пеннсильвансую Резервную Дивизию и участвовал в кампании на полуострове, где Гэмбл был ранен в грудь. Это произошло в самом конце кампании, во время атаки пикета противника. 5 декабря 1862 года, после выздоровления, Гэмбл был повышен до полковника и в этом звании участвовал в сражении при Фредериксберге: теперь он командовал 8-м иллинойсским полком в бригаде Фарнсворта, которая непосредственно в бой введена не была. Весной 1863 года он стал командиром 1 бригады в дивизии Плезантона, однако ушёл в отпуск по болезни (предположительно из-за осложнений после ранения на полуострове) и пропустил сражение при Чанселорсвилле.

В начале геттисбергской кампании он всё ещё был в отпуске и пропустил битву за станцию Бренди. Он вернулся в строй только 13 июня 1863 года. На этот момент его бригада была включена в 1-ю дивизию генерала Джона Бафора. Эта дивизия первой вышла к Геттисбергу 30 июня 1863, и бригада Гэмбла шла в голове колонны. Утром 1 июля генерал Бафор развернул свои бригады вокруг Гетисберга, при этом бригада Дэвина прикрывала северное направление, в бригада Гэмбла - западное. Гэмбл разместил 275 человек в передовой пикетной линии на хребте Нокслин, ещё 500 человек - позади на хребте Герр-Ридж, а остальных людей - на хребте Макферсона. Пикет на хребте Нокслин первый заметил противника (батальон Пеграма, передовую часть дивизии Генри Хета) и лейтенант Маселлиус Джонс из 8-го иллинойского сделал первый выстрел в сражении при Геттисберге. Пикеты сумели задержать противника на 3 часа и когда южане начали наступление на хребет Макферсона, туда уже успели прийти две пехотные бригады корпуса Джона Рейнольдса. Пехотинцы сменили кавалеристов, которые отошли в тыл и более в сражении не участвовали.

В конце года Гэмбл возглавил кавалерийскую дивизию XXII корпуса, которой командовал до конца войны. Его дивизия в основном занималась защитой Вашингтона и время от времени воевала с партизанами Джона Мосби. 12 декабря 1864 года он получил временное звание бригадного генерала, а 25 декабря 1865 года - постоянное звание бригадного генерала. 13 марта 1866 года он покинул добровольческую армию и вернулся в регулярную армию, где служил в 8-м кавалерийском полку в звании майора.

В 1866 году Гэмбл умер от холеры в Вирджин-Бей в Никарагуа и был похоронен там же.

В культуре

Бак Тейлор сыграл роль Гэмбла в фильме «Геттисберг» в 1993 году.

Литература

• Eicher, John H., and David J. Eicher. Civil War High Commands. Stanford, CA: Stanford University Press, 2001. ISBN 0-8047-3641-3.
• Longacre, Edward G. The Cavalry at Gettysburg: A Tactical Study of Mounted Operations During the Civil War's Pivotal Campaign, 9 June-14 July 1863 U of Nebraska Press, 1993 ISBN 0803279418
• Warner, Ezra J. Generals in Blue: Lives of the Union Commanders. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 1964. ISBN 0-8071-0822-7.

Отрывок, характеризующий Гэмбл, Уильям

– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.