Гарленд, Гэмлин
| Гарленд Гэмлин | |
 | |
| Фотография 1891 года | |
|---|---|
| Род деятельности: |
Писатель |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Гэмлин (Хэмлин) Гарленд (англ. Hannibal Hamlin Garland; 1860 — 1940) — американский писатель-романист, поэт и эссеист. Лауреат Пулитцеровской премии 1922 года.
Известен своими произведениями о фермерах Среднего Запада США.[1] Автор трилогии о жизни на Среднем Западе — «Сын Среднего Запада» − «A Son of the Middle Border», 1917; «Дочь Среднего Запада» − «A Daughter of the Middle Border», 1921; «Разведчики со Среднего Запада» − «Back-trailers from the Middle Border», 1928. Интересно, что Гарленд был автором названия художественной группы из штата Индиана - Hoosier Group.[2]
Содержание
Биография
Родился 14 сентября 1860 года на ферме недалеко от города West Salem, штат Висконсин. Был вторым из четырех детей Ричарда Гарленда (англ. Richard Garland) и Шарлотты Изабель Макклинток (англ. Charlotte Isabelle McClintock) и назван в честь Ганнибала Гэмлина - американского политика, вице-президента США Авраама Линкольна.
На протяжении своей молодости жил на различных фермах Среднего Запада, пока в 1884 году не осел в Бостоне, штат Массачусетс, где начал свою писательскую карьеру. Много времени проводил в Бостонской публичной библиотеке, зачитываясь трудами Генри Джорджа. Под влиянием некоторых его романов в 1898 году Гарленд отправился в Юкон, чтобы лично засвидетельствовать Золотую лихорадку, которая вдохновила искателей золота и приключений. Жил в местечках Айовы - от Osage до St. Ansgar. Многие его работы были основаны на увиденном там. Вернувшись в Иллинойс, он женился на Zulime Taft[3] - сестре скульптора Лорадо Тафта, и начал работать в качестве преподавателя и лектора. Писал романы, рассказы и очерки. В 1917 году опубликовал свою автобиографию A Son of the Middle Border, имевшую успех. В 1922 году он был удостоен Пулитцеровской премии. Гэмлин Гарленд стал довольно известным писателем ещё при жизни, имел много друзей в литературных кругах. В 1918 году он был избран в Американскую академия искусств и литературы.
После переезда в 1929 году в Голливуд, штат Калифорния, он посвятил оставшиеся годы жизни исследованию психических явлений и парапсихологии, которые начал еще в 1891 году.
Умер 4 марта 1940 года в Голливуде, штате Калифорния. Похоронен на родине на кладбище Neshonoc Cemetery.[4] Имел двоих детей:
- Mary Isabel Garland Lord (1903-1988,
- Constance Garland Doyle (1907-1988).
Его дом[en] в West Salem входит в Национальный реестр исторических мест США.
См. также
Напишите отзыв о статье "Гарленд, Гэмлин"
Примечания
- ↑ [www.americanopis.ru/category/gemlin-garlend Гэмлин Гарленд]
- ↑ [www.artsmartindiana.org/resources/hoosiergroup.php The Hoosier Group] (англ.)
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=52612086 Zulime "Tetie" Taft Garland] (англ.)
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6869433 Hamlin Garland] (англ.)
Ссылки
- [feb-web.ru/feben/litenc/encyclop/le2/le2-3921.htm ГАРЛЭНД Хамлин]
- [www.wisconsinhistory.org/Content.aspx?dsNav=Ny:True,Ro:0,N:4294963828-4294955414&dsNavOnly=Ntk:All%7chamlin+garland%7c3%7c,Ny:True,Ro:0&dsRecordDetails=R:IM3950&dsDimensionSearch=D:hamlin+garland,Dxm:All,Dxp:3&dsCompoundDimensionSearch=D:hamlin+garland,Dxm:All,Dxp:3 Hamlin Garland] (англ.)
- www.stihi.ru/2014/10/27/12155 ГАРЛЕНД Ханнибал Хамлин
Отрывок, характеризующий Гарленд, Гэмлин
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
