Гэнкан

Гэнкан (яп. 玄関) — зона у входной двери, традиционная для японских домов и квартир, представляет собой комбинацию крыльца и прихожей. Гэнкан предназначен для того, чтобы входящие в дом люди сняли обувь, прежде чем попасть в основную часть дома. Также перепад между уровнями полов задерживает грязь и пыль, которая может попадать в квартиру с улицы (аналог русских сеней). Плиточный или бетонный пол гэнкан называется татаки (三和土).

Оставшуюся в гэнкан обувь обычно ставят на полу по направлению к входной двери, чтобы потом её можно было легко надеть, либо её ставят в гэтабако. После того как входящий снял обувь, он не должен наступать на пол гэнкан, чтобы не занести грязь в дом. Оказавшись в основной части дома, входящий надевает тапочки или сменную обувь (увабаки).

Гэнкан можно встретить не только в жилых домах, часто он встречается в старомодных фирмах. В школах и сэнто (общественные бани) гэнкан оборудован запирающимися шкафчиками или полками для обуви.

История

Традиция снимать обувь перед входом в дом существует с незапамятных времён, на неё не повлияла вестернизация японского жилища, начавшаяся в период Мэйдзи (1868—1912).^{[неавторитетный источник?]}

Южная Корея

В Южной Корее аналог гэнкан называется hyeongwan (현관), он встречается практически повсеместно в частных домах (а также в некоторых старых зданиях и в jjimjilbang).

См. также

• Сени

Отрывок, характеризующий Гэнкан

– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.