Гэрриот, Оуэн Кей
| Оуэн Кей Гэрриот | |
| Owen K. Garriott | |
 | |
| Страна: | |
|---|---|
| Экспедиции: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Награды: |
|
О́уэн Кей Гэ́рриот (англ. Owen Kay Garriott; род. 22 ноября 1930, Инид) — бывший астронавт НАСА, доктор философии. Один из его сыновей — Ричард Гэрриот, известный разработчик компьютерных игр и шестой космический турист[1].
Содержание
Биография
Образование
Оуэн окончил школу в своём родном городе в 1948 году, после чего продолжил образование, получив в 1953 году степень бакалавра по электротехнике в Университете Оклахомы, а в 1957 году — магистрскую степень по той же специальности в Стэнфордском университете. Через три года он защитил в Стэнфорде диссертацию и стал доктором наук. В дальнейшем занимался изучением физики ионосферы и написал по специальности свыше 45 научных статей и докладов и одну книгу.[1]
Карьера в НАСА
В 1966 году Гэрриот получил квалификацию пилота реактивного самолёта, пройдя годовую программу обучения в военно-воздушных силах США. К этому времени он уже входил в группу из шести учёных-астронавтов, составлявших четвёртый набор астронавтов НАСА. 28 июля 1973 года Оуэн Гэрриот впервые отправился в космос и в качестве научного сотрудника провёл 58 дней на орбитальной станции «Скайлэб», установив новый рекорд пребывания в космосе, вдвое превышающий предыдущий. Им были произведены многочисленные исследования Солнца, земных ресурсов, а также эксперименты по адаптации человека к невесомости. Астронавты совершили три парных выхода в космос, Гэрриот — участник всех трёх (4,5 ч, 3,5 ч, 2ч 40 мин).
Второй и последний раз Оуэн летал в космос с 28 ноября по 8 декабря 1983 года в качестве специалиста полёта на шаттле «Колумбия» (полёт STS-9). Было выполнено свыше 70 экспериментов в шести различных дисциплинах, главным образом, чтобы доказать пригодность лаборатории «Спейслэб» для научных исследований. Впервые в истории космонавтики Оуэн Гэрриот провёл с борта космического корабля несколько сеансов радиолюбительской связи (позывной W5LFL).
Космическая карьера Оуэна Гэрриота могла продолжиться, но этому помешала катастрофа «Челленджера» из-за которой полёты шаттлов в космос были приостановлены на несколько лет.
С 1984 по 1986 год Гэрриот участвовал в проекте НАСА по созданию орбитальной станции, затем в июне 1986 года ушёл из отряда астронавтов и занялся частным бизнесом.
В октябре 1997 года включён в Зал славы астронавтов.
Розыгрыш
10 сентября 1973 года, находясь на орбитальной станции "Скайлэб", Гэрриот разыграл офицера центра управления полетами. Во время связи с землей, Гэрриот включал диктофон, на который его жена наговорила несколько заранее составленных фраз. Сексуальным голосом и называя офицеров Хьюстона по имени, супруга объяснила, что решила покормить "мальчиков" свежей, домашней пищей, которую им и занесла. Через несколько минут разговора, в котором она описала лесной пожар, который виден из космоса, и прекрасный восход, женщина произнесла: "Ох, я должна закругляться. Мальчики направляются сюда, я не должна с вами разговаривать".[2][3]
Галерея
Оуэн Гэрриот на орбитальной станции «Скайлэб»:
- Owen Garriott at the Apollo Telescope Mount console.jpg
- Owen Garriott sleeping during SKylab 3.jpg
- Skylab 3 haircut.jpg
- Skylab 3 meal.jpg
Публикации
- Henry Rishbeth, Owen K. Garriott. Introduction to Ionospheric Physics - Academic Press, 1969 - 331 pages.
Напишите отзыв о статье "Гэрриот, Оуэн Кей"
Примечания
- ↑ 1 2 Wade, M. [www.astronautix.com/astros/garriott.htm Garriott]. Astronautix. [www.webcitation.org/66pfB1su6 Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- ↑ Associated Press release, as carried in the Deseret News, 11 September 1973, p. 8A
- ↑ Skylab, Our First Space Station - Leland F. Belew, Scientific Technical Information Office National Aeronautics and Space Administration, 1977, page 118
Ссылки
|
Портал «Космонавтика» |
|---|
- [www.spacefacts.de/bios/astronauts/english/garriott_owen.htm Оуэн Кей Гэрриот на spacefacts]
- [www.astronaut.ru/as_usa/as_usa_0.htm Оуэн Кей Гэрриот в энциклопедии космонавтики]
Отрывок, характеризующий Гэрриот, Оуэн Кей
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
