Гэффни, Фрэнсис Эндрю
| Фрэнсис Эндрю Гэффни | |
| Francis Andrew "Drew" Gaffney | |
 | |
| Страна: | |
|---|---|
| Специальность: | |
| Экспедиции: | |
| Время в космосе: |
9 сут 2 ч 15 мин |
| Место рождения: | |
Фрэ́нсис Э́ндрю Гэ́ффни (англ. Francis Andrew "Drew" Gaffney; род. 1946) — американский врач и астронавт. Совершил один космический полёт на шаттле: STS-40 (1991, «Колумбия»), .
Содержание
Личные данные и образование
Фрэнсис Гэффни родился 9 июня 1946 года в городе Карлсбаде, штат Нью-Мексико, где в 1964 году окончил среднюю школу. В 1968 году получил степень бакалавра наук в области медицины в Калифорнийском университете в Беркли. В 1972 году получил степень доктора наук в области медицины в Университете штата Нью-Мексико.
Жена — Шейлf Бэйбл, у них две дочери, Андреа Элэйн (род. 31 октября 1975 года) и Лорэн Мишель (род. 01 марта 1981 года). Увлекается: велоспорт, путешествия, фотографирование, подводное плавание.[1].
До НАСА
В 1975 году он закончил 3-летнюю медицинскую интернатуру и ординатуру в Главном городском госпитале Кливленда, штат Огайо. Затем стал работать в отделении кардиологии Медицинского Центра в Далласе (при Университете Юго-западного Техаса. В 1979 году, здесь же, стал преподавателем и доцентом медицины. С 1979 по 1987 годы занимал пост помощника Директора Отделения эхокардиографии в Мемориальном госпитале Парклэнда, в Далласе.[2].
Подготовка к космическим полётам
Участвовал в работах по программе «Спейслэб-2». С января 1984 года стал готовиться к полёту в качестве специалиста по полезной нагрузке, был назначен в полёт на 1986 год, однако после гибели шаттла «Челленджер» в начале 1986 года, сетка полётов была изменена. С января 1987 по июнь 1989 года работал старшим научным сотрудником в медицинском управлении в штаб-квартире НАСА.
Полёты в космос
- Первый полёт — STS-40[3], шаттл «Колумбия». C 5 по 14 июня 1991 года в качестве специалиста по полезной нагрузке. Основной целью миссии STS-40 были эксперименты с космической лабораторией Спейслэб (в основном в области биологии и медицины). Так же миссия STS-40 примечательна тем, что впервые в составе экипажа находились сразу три женщины-астронавта. Продолжительность полёта составила 9 суток 2 часа 15 минут[4].
Общая продолжительность полётов в космос — 9 дней 2 часа 15 минут.
Награды и премии
Награждён: Медаль «За космический полёт» (1991) и другие.
См. также
- Список космонавтов и астронавтов (и кандидатов).
- Список астронавтов США — участников орбитальных космических полётов.
- Хронология пилотируемых космических полётов.
Напишите отзыв о статье "Гэффни, Фрэнсис Эндрю"
Примечания
- ↑ [www.astronautix.com/astros/gaffney.htm Biography of Francis A. Gaffney]
- ↑ [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/gaffney-fa.html Biography of Francis A. Gaffney]
- ↑ [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=1991-040A NASA — NSSDC — Spacecraft — Details]
- ↑ [www.nasa.gov/mission_pages/shuttle/shuttlemissions/archives/sts-40.html NASA — STS-40]
Ссылки
- [www.spacefacts.de/bios/astronauts/english/gaffney_andrew.htm Spacefacts biography of Francis A. Gaffney]
Отрывок, характеризующий Гэффни, Фрэнсис Эндрю
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
