Николайшвили, Гюзелла Геннадьевна
| Гюзелла Геннадьевна Николайшвили | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Высшая школа экономики, Уральский государственный университет имени А. М. Горького |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Уральская государственная консерватория имени М. П. Мусоргского |
| Известен как: |
специалист в области социальной рекламы |
Гюзелла Геннадьевна Николайшвили (30 мая, 1961 года, Свердловск, СССР) – кандидат политических наук, доцент НИУ ВШЭ, участник рабочей группы комиссии по рекламе Общественный палаты Российской Федерации (2008 – 2012 годы), эксперт комиссии по развитию благотворительности и совершенствованию законодательства о НКО. Является президентом международного фестиваля социальной рекламы «ЛАЙМ». Основатель АНО «Лаборатория социальной рекламы». Член Российской ассоциации политической науки.
Содержание
Биография
Гюзелла Николайшвили родилась в Свердловске в 1961 году. В 1984 году окончила Уральскую государственную консерваторию по специальности музыковед-преподаватель. После учёбы работала в Свердловском комитете по телевидению и радиовещанию. С 1989 по 2002 годы являлась музыкальным редактором и начальником отдела рекламы Свердловской киностудии. Также была руководителем автономной некоммерческой организации «Центр социально-политических проектов в области культуры, искусства и образования «XXI век». В течение двух лет преподавала в Уральском государственном университете. Участвовала в избирательных кампаниях муниципального и регионального уровней.
С 2002 года – преподаватель Высшей школы экономики, доцент Департамента интегрированных коммуникаций.
Основала в 2002 году автономную некоммерческую организацию «Лаборатория социальной рекламы». В это же время руководила пресс-службой двух государственных автопробегов журнала «За рулём».
В 2003 году основала информационно-аналитический интернет-портал, посвящённый социальной рекламе.
С 2008 году участвует в Координационном совете Коалиции некоммерческих организаций по содействию развитию социальной рекламы в России.
Является руководителем международного проекта «Повышение эффективности социальной рекламы в России», организатором фестиваля «ЛАЙМ».
Автор нескольких учебников по социальной рекламе. Также опубликовала около 60 материалов и стаей в различных российских и зарубежных СМИ. Проводит тренинги и семинары по социальной рекламе.
Деятельность
Лаборатория социальной рекламы
Гюзелла Николайшвили основала в 2002 году автономную некоммерческую организацию «Лаборатория социальной рекламы». Она занимается производством и информационной поддержкой рекламной продукции и мероприятий на социальные темы. Также проводит образовательные программы. По словам основателей, задача организации – содействовать решению актуальных проблем общества через выстраивание эффективных коммуникаций между всеми участниками рынка социальной рекламы и социального пиар в России.
В 2015 году при поддержке организации в Киргизии прошла первая в стране кампания социальной рекламы, направленная на защиту прав женщин[1].
Согласно Каталогу социальных предприятий, относится к некоммерческим организациям социальной направленности[2].
Фестиваль социальной рекламы «ЛАЙМ»
Фестиваль социальной рекламы «ЛАЙМ» проводится в Москве с 2010 года. Участие в фестивале свободное. Оценивают присланные работы российские и иностранные эксперты. За пять лет на фестивале рассмотрели сотни социальных рекламных роликов из России, Армении, Республики Беларусь, Испании, Бразилии, США.
В 2015 году на фестиваль поступило около 700 работ на темы экологии, защиты животных, профилактики наркомании, интернет-зависимости и алкоголизма.
На фестивале существует несколько номинаций. Отдельный приз организаторы вручают авторам социальной рекламы, которым ещё не исполнилось 18 лет.
Конфликты
В 2010 году Николайшвили раскритиковала Красноярскую краевую администрацию за создание социальных роликов о вреде наркомании. По её мнению, работа красноярских властей может вызвать у детей положительные ассоциации с употреблением алкоголя и наркотиков, и лишь немногие дети сделают противоположные выводы. Она очень удивилась, что работу заказали чиновники, и отметила, что финансирование полуцензурного слогана лежит за пределами добра и зла[3][4].
Напишите отзыв о статье "Николайшвили, Гюзелла Геннадьевна"
Примечания
- ↑ [ktrk.kg/ru/novosti/ktrk-ravnye-prava-obshchiy-uspeh Равные права – общий успех] (рус.), Киргизская телерадиокомпания.
- ↑ [coindex.ru/companies/view/10 Лаборатория социальной рекламы] (рус.), Каталог социальных предприятий России.
- ↑ [ria.ru/society/20101202/303745606.html Подростки не поймут шоковую антинаркотическую рекламу] (рус.), РИА Новости.
- ↑ [sueta.ru/2631.html Шоковая антинаркотическая реклама в Красноярске] (рус.), sueta.ru.
Ссылки
- [coindex.ru/persons/view/14 Каталог социальных предпринимателей России]
- [www.tpprf.ru/ru/interaction/committee/komrecl/members/?MEMBER_ID=33159 Биография Гюзеллы Николайшвили на сайте Торгово-промышленной палаты России]
- [www.adme.ru/tvorchestvo-reklama/v-moskve-proshel-festival-socialnoj-reklamy-lajm-262655/ Победители второго московского фестиваля социальной рекламы «ЛАЙМ»]
- [ria.ru/tv_society/20121013/773509506.html Сюжет о фестивале «ЛАЙМ» на РИА Новости]
Отрывок, характеризующий Николайшвили, Гюзелла Геннадьевна
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
