Гюисманс, Жорис Карл

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гюисманс, Шарль Мари Жорж»)
Перейти к: навигация, поиск
Жорис-Карл Гюисманс
Joris-Karl Huysmans
Дата рождения:

5 февраля 1848(1848-02-05)

Место рождения:

Париж, Королевство Франция

Дата смерти:

12 мая 1907(1907-05-12) (59 лет)

Место смерти:

Париж, Третья французская республика

Гражданство:

Франция

Род деятельности:

писатель, искусствовед, поэт

Направление:

натурализм, символизм

Жанр:

роман, стихотворение в прозе

Жори́с-Карл Гюисма́нс (нидерл. Joris-Karl Huysmans; настоящее имя — Шарль-Жорж-Мари́ Гюисма́нс, фр. Charles-Georges-Marie Huysmans; 5 февраля 1848 года — 12 мая 1907 года) — французский писатель. Первый президент Гонкуровской академии (с 1900 года). Всю жизнь, с 1866 года, прослужил чиновником Министерства внутренних дел.





Биография и творчество

В 1874 году Гюисманс опубликовал первую книгу — «Ваза с пряностями», сборник стихотворений в прозе, написанный под влиянием Бодлера и Алоизиюса Бертрана. Начиная с этого времени, использовал «германизированную» версию своего имени (Жорис-Карл, а точнее: Йорис-Карл (Хёйсманс)) с целью подчеркнуть нидерландские корни. Как правило, подписывал свои произведения инициалами, а не полной формой имени: Ж.-К. Гюисманс.

В 1870-е — 1880-е гг. примыкал к натуралистической школе (романы «Марта», 1876, «Сестры Ватар», 1879, «У пристани», 1886). Участвовал в публикации коллективного сборника «Меданские вечера» (1880). Также выступал как критик искусства.

Написанный в 1884 году роман «Наоборот» (À rebours) считается манифестом европейского декаданса конца XIX века. Главный герой — аристократ дез Эссент, испытывающий отвращение к окружающему миру, живёт один в загородном доме и предается утонченным и извращенным удовольствиям[1]. Огромное место в романе уделено описанию древних и современных авторов, из произведений которых состоит библиотека дез Эссента.

В эти годы Гюисманс отходит от натурализма в сторону мистицизма. В романе «Бездна», Là-bas, 1891 (в русском переводе также известен под названием «Там внизу») выведен кружок современных сатанистов. Роман также примечателен описанием чёрной мессы. В это же время работает над романом «Там вверху», который остался незаконченным.

В 1892 году Жорис-Карл Гюисманс принял католичество. Написал книгу о Святой Лидвине из Схидама (1901). В романе «Собор» (1898) — рассуждения о символике средневековой архитектуры.

В 1905 году у писателя обнаружили рак. В соответствии со своими религиозными убеждениями он отказался от лечения и умер двумя годами позднее. Награждён на смертном одре орденом Почётного легиона. Похоронен на кладбище Монпарнас.

Библиография на русском

Ряд произведений Гюисманса вышел на русском языке до революции, было опубликовано полное собрание его сочинений. С 1920-х по 1990-е гг. Гюисманс по-русски не издавался. Ниже приведен список современных изданий.

  • Гюисманс Ж.-К. Наоборот. Пер. с фр. и вступ. ст. И. Карабутенко. М., Объединение «Всесоюзный молодёжный центр», 1990.
  • Гюисманс Ж.-К., Рильке Р. М., Джойс Дж. Наоборот. Три символистских романа. / Пер. Е. Кассировой под ред. В. Толмачева. М., Республика, 1995.
  • Гюисманс Ж.-К. Без дна. Энигма, 2006.
  • Жорис Карл Гюисманс. Собрание сочинений. В 3 томах.. — Москва.: «Книжный Клуб Книговек», 2010 г. (1 том: «Марта. История падшей», «Парижские арабески», «Наоборот» 2 том: роман «У пристани», «Бездна»,3 том: роман «В пути»)
  • Жорис Карл Гюисманс. На пути.. — Москва.: «Энигма», 2009 г. — ISBN 978-5-94698-042-5.
  • Жорис Карл Гюисманс. Геенна огненная.. — Москва.: «Крон-Пресс», 1993 г. — ISBN 5-8317-0037-2.
  • Жорис Карл Гюисманс. Там внизу, или Бездна. Гамиани, или Две ночи сладострастия.. — «Мистер Икс», 1993 г. — ISBN 5-85353-010-0.
  • Жорис Карл Гюисманс. Собор.. — Москва.: «Энигма», 2012 г. — ISBN 978-5-94698-043-2.

Напишите отзыв о статье "Гюисманс, Жорис Карл"

Примечания

Литература

  • Baldick R. Vie de J.K. Huysmans. Paris: Denoël, 1975
  • Huysmans/Pierre Brunel, André Guyaux, eds. Paris: Editions de l’Herne, 1985
  • Borie J. Huysmans, le Diable, le célibataire et Dieu. Paris: Grasset et Fasquelle, 1991
  • Locmant P. J.-K. Huysmans, Le forçat de la vie: portrait. Paris: Bartillat, 2007

Ссылки

  • [www.lib.ru/INOOLD/GUISMANS/naoborot.txt Жорис-Карл Гюисманс. Наоборот] в библиотеке Максима Мошкова
  • [www.societe-huysmans.paris-sorbonne.fr/index.htm Сайт общества Ж.-К. Гюисманса] (фр.)
  • Комарова Е. А. [modfrancelit.ru/gyuismans-bibliografiya/ Гюисманс: библиография]. Электронная энциклопедия «Современная французская литература» (2011). Проверено 15 ноября 2011. [www.webcitation.org/65inTk8Sb Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
  • Комарова Е. А. [modfrancelit.ru/gyuismans-hronika-zhizni-i-tvorchestva/ Гюисманс: Хроника жизни и творчества]. Электронная энциклопедия «Современная французская литература» (2011). Проверено 15 ноября 2011. [www.webcitation.org/65inUZywu Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
  • Савельев К. Н. [modfrancelit.ru/gyuismans-zhoris-karl/ Гюисманс Жорис-Карл]. Электронная энциклопедия «Современная французская литература» (2011). Проверено 15 ноября 2011. [www.webcitation.org/65inVIDIu Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Гюисманс, Жорис Карл

– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.