Гюйон, Клод Реймон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Клод Гюйон
фр. Claude Guyon
Дата рождения

29 мая 1773(1773-05-29)

Место рождения

Сен-Монтан, провинция Виваре (ныне департамент Ардеш), королевство Франция

Дата смерти

10 марта 1834(1834-03-10) (60 лет)

Место смерти

Тур, департамент Эндр и Луара, королевство Франция

Принадлежность

Франция Франция

Род войск

Кавалерия

Годы службы

17921834

Звание

Бригадный генерал

Часть

Великой Армии

Командовал

12-м конно-егерским полком (1805-11)

Сражения/войны
Награды и премии

Клод Реймон Гюйон (фр. Claude Raymond Guyon; 1773 — 1834) — французский военный деятель, бригадный генерал (1811 год), барон (1809 год), участник революционных и наполеоновских войн.





Биография

Родился в семье адвоката, начал военную службу 10 марта 1792 года в звании младшего лейтенанта в 3-м драгунском полку, принимал участие в кампаниях 1792-1793 годов в составе Северной армии, 4 мая 1793 года – лейтенант, 9 июня 1793 года – капитан, переведён в Итальянскую армию.

С 1798 года участвовал в Египетской экспедиции в составе Восточной армии Бонапарта, 25 июля 1799 года за успешные действия в сражении при Абукире награждён чином командира эскадрона прямо на поле боя, 27 июля 1799 года переведён в 18-й драгунский полк, 1 ноября 1799 года ранен пулей в грудь, и потерял двух коней, убитых под ним в сражении при Дамиетте, где во главе 80 драгун нанёс поражение 4,000 турок, часть которых пленил, а остальных сбросил в море. Награждён генералом Клебером почётной саблей. С 18 февраля 1801 года служил в штабе генерала Фриана и возвратился во Францию после капитуляции Александрии.

4 февраля 1802 года – командир эскадрона 3-го конно-егерского полка, 29 октября 1803 года – майор 2-го конно-егерского полка, служил в Армии Берегов Океана, 24 марта 1805 года – полковник, командир 12-го конно-егерского полка. Участвовал в кампаниях 1805, 1806-1807 годов в составе 3-го корпуса маршала Даву Великой Армии.

Принимал участие в Австрийской кампании 1809 года, в мае его полк был зачислен в состав бригады генерала Пажоля дивизии лёгкой кавалерии Монбрена. Отличился при Ваграме. После заключения мира командовал эскортом, сопровождающим эрцгерцогиню Марию-Луизу из Браунау до французской границы. В 1810 году служил в Наблюдательном корпусе Германии, в 1811 году – в Итальянской армии, 6 августа 1811 года – бригадный генерал.

9 июня 1812 года – командир 12-й бригады лёгкой кавалерии 4-го корпуса принца Евгения де Богарне, сражался при Бородино и Красном. В 1813 году командовал кавалерийской бригадой в 3-й дивизии лёгкой кавалерии, 6 января 1814 года назначен в состав объединённой дивизии лёгкой кавалерии генерала Бордесуля в Версале, 26 февраля 1814 года переведён в 1-й кавалерийский корпус, принимал участие во Французской кампании.

При первой реставрации Бурбонов определён 1 сентября 1814 года на половинное жалование, 22 ноября 1814 года – командир региона Селеста. Во время «Ста дней» присоединился к Императору и 25 апреля 1815 года назначен в 8-й Наблюдательный корпус Юры генерала Лекурба. 25 июля 1816 года – инспектор кавалерии 10-го военного округа, 14 мая 1817 года переведён в 4-й военный округ, с 30 декабря 1818 года состоял в списках Генерального штаба в качестве инспектора кавалерии, 16 июня 1819 года – инспектор кавалерии 15-го и 16-го военных округов, 12 февраля 1823 года – командир 2-й суб-дивизии 18-го военного округа. 9 сентября 1830 года – командующий департамента Верхних Альп, 31 мая 1831 года – командующий департамента Эндр и Луары. Умер 10 марта 1834 года в Туре в возрасте 60 лет.

Воинские звания

  • Младший лейтенант (10 марта 1792 года);
  • Лейтенант (4 мая 1793 года);
  • Капитан (9 июня 1793 года);
  • Командир эскадрона (25 июля 1799 года);
  • Майор (29 октября 1803 года);
  • Полковник (24 марта 1805 года);
  • Бригадный генерал (6 августа 1811 года).

Титулы

Награды

  • почётная сабля за отличие при Дамиетте (1799 год);

Легионер ордена Почётного легиона (25 марта 1804 года)

Офицер ордена Почётного легиона (7 июля 1807 года)

Кавалер военного ордена Святого Людовика (16 августа 1814 года)

Коммандан ордена Почётного легиона (23 августа 1814 года)

Великий офицер ордена Почётного легиона (23 мая 1825 года)

Напишите отзыв о статье "Гюйон, Клод Реймон"

Примечания

  1. [thierry.pouliquen.free.fr/noblesse/NoblesseGu.htm Дворянство Империи на G]

Литература

  • Charles Mullié. Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852.

Отрывок, характеризующий Гюйон, Клод Реймон


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.