Гюйс-1

Гюйс-1 — советская корабельная радиолокационная станция обнаружения воздушных целей. Являлась первой серийной корабельной РЛС производства советской промышленности.

История

РЛС создана по заказу ВМФ в НИИ радиопромышленности коллективом под руководством К. В. Голева на основе опыта разработки РЛС «Редут-К». В марте 1944 года прототип РЛС под руководством С. П. Чернакова К. В. Голева был установлен на эсминце «Громкий». В апреле-июле 1944 года в Баренцевом море проводились испытания РЛС, которые подтвердили её соответствие тактико-техническим требованиям. На основе прототипа была разработана РЛС «Гюйс-1», которая уже в октябре-декабре того же года прошла боевую проверку на Северном флоте.

Дальность обнаружения для РЛС «Гюйс-1» составляла в зависимости от размеров корабля от 40 (тральщик) до 80 каб (линкор). Ошибка определения дальности составила 0,5-0,7 каб, азимута — 1,5-2°. Технические параметры «Гюйс-1» по сравнению с «Гюйс» не изменились: длина волны — 1,4-1,5 м, мощность — 60-80 кВт, частота вращения антенны — 3-5,5 об/мин.

Следующая модификация РЛС («Гюйс-1М») проходила испытания в ноябре-декабре 1944 года на эсминце «Строгий» Балтийского флота. Длина волны излучения этой модификации составляла 1,43 м, мощность — 80 кВт, масса аппаратуры — 174 кг. Основой передатчика служил двухтактный генератор на лампах НТ-90-Д, приемник — супергетеродинный с чувствительностью 4 мкВ. Излучатель представлял собой две антенны типа «волновой канал» с углом раствора диаграммы направленности в горизонтальной плоскости 22°. В качестве индикаторного устройства применялся индикатор на осциллографической трубке ЛО-709. РЛС предназначалась для обнаружения кораблей, самолётов и береговой линии, определения расстояния и курсового угла цели. Целевая платформа РЛС — малые корабли от эсминца и ниже.

Приказом Народного комиссара ВМФ Н. Г. Кузнецова от 27 января 1945 года РЛС «Гюйс-1М» была принята на вооружение.

До завершения Великой Отечественной войны советская промышленность передала флоту всего три таких станции (установлены на эскадренных миноносцах «Строгий», «Громкий» и «Рьяный»). После войны РЛС «Гюйс-1» и её модификациями вооружались корабли проектов 30-К, 30-бис и другие.

В конце 1945 года была создана модернизированная станция «Гюйс-1Б», испытанная в октябре—ноябре 1945 года на эсминце «Огневой» Черноморского флота. Дальность обнаружения самолетов на высоте 1500 м и выше составила 46 км, надводных целей — 3,6-16,5 км, ошибка по дальности — 110 м, по курсовому углу — 3,5°.

Характеристики

• Рабочая частота — 214 МГц, 140 см.
• Мощность — до 80 кВт.
• Дальность обнаружения до 25 морских миль (46 км) на высоте 5000 м.
• Ошибки определения координат цели: по дальности ± 1100 м, по курсовому углу ± 5°.

Литература

• Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей, 1941—1945 / А. В. Платонов. — СПб.: ООО «Издательство Полигон», 2002. — 640 с. — 5 000 экз. — ISBN 5-89173-178-9.
• Лобанов М. М. [hist.rloc.ru/index.htm Развитие советской радиолокационной техники]. — Москва: Воениздат, 1982. — 239 с.

Отрывок, характеризующий Гюйс-1

– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…