Гюльви
Гюльви или Гюльфи (др.-сканд. Gylfi, Gylfe, Gylvi, или Gylve) — самый первый из известных по сагам скандинавских правителей, мифический конунг Швеции. Упоминается в скандинавских текстах связи с тем, как его провели боги и его отношениями с богиней Гефьён.
Создание Зеланда
Согласно легенде из раздела «Сага об Инглингах» Круга Земного и поэмы Рагнардрапа Гюльви соблазнила богиня Гефьён, чтобы тот дал ей столько земли сколько она сможет вспахать за одну ночь. Получив разрешение, богиня обернула своих сыновей в быков и отпахала от Швеции огромный кусок земли, ставший датским островом Зеландия.
Встреча с Асами
В обоих источниках, и в Видение Гюльви из Младшая Эдда, и в Сага об Инглингах, рассказана история о том, как предположительно исторический Один и его народ Асы и Ваны, ставшие впоследствии шведами, обрели новые земли, где они построили поселение Старая Сигтуна. Гюльви и оставшееся население бронзового века приняли и адаптировали религию, распространяемую Асами.
Снорри дает представление о скандинавской мифологии через диалог между Гюльви и тремя правителями Асов. Так он показывал, что Асы ввели в заблуждение Гюльви, навязав ему свои религиозные взгляды, откуда одно из названий этой книги — Обман Гюльви.
Однако, возможно, что Снорри просто хотел сохранить для потомков скандинавские мифы, (уже начинавшие исчезать под давлением новой религии, так как представляли собой лишь устную традицию), и при этом не входить в конфронтацию с христианством, для чего давал анализ описываемых событий именно через эту призму.
Вероятно, что Снорри в своей работе базировался не только на устной традиции, но и на древнем культе полумифического Гюльви.
Другие упоминания
В одной из версий саги о Хервёр, конунг Гюльви выдал замуж свою дочь Хейд (др.-сканд. Heiðr) за Сирглами, конунга Гардарики.[1] У Хейд и Сирглами был сын по имени Свафрлами, который заставил гномов Двалина и Дурин выковать волшебный меч Тюрфинг.
Напишите отзыв о статье "Гюльви"
Примечания
- ↑ [www.home.ix.netcom.com/~kyamazak/myth/norse/kershaw/NLS-hervor-is.htm Sigrlami átti Heiði, dóttur Gylfa konungs; þau attu sun saman, sá hèt Svafrlami.] — Сага о Хервёр в издании Н. М. Петерсена.
Отрывок, характеризующий Гюльви
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
