Гюрдир Элиассон
Поделись знанием:
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
Заголовок этой статьи — исландское личное имя. У исландцев, за редкими исключениями, нет фамилий; часть имени, заканчивающаяся на «‑сон» или «‑доуттир», является не фамилией, а отчеством. По отчеству обращаться к исландцам не принято; человека, описанного в статье, правильно называть Гюрдир.
| Гюрдир Элиассон | |
| Gyrðir Elíasson | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Направление: | |
| Жанр: | |
| Дебют: |
1983 сборник стихов Svarthvít axlabönd |
| Премии: | |
Гюрдир Элиассон (исл. Gyrðir Elíasson; род. 4 апреля 1961, Рейкьявик, Исландия) — исландский писатель и переводчик[1].
Жизнь и литературная карьера
Элиассон родился в Рейкьявике, но детство провел в Сёйдауркроукюре, небольшом городе в северной части страны. В 1982 году окончил общеобразовательную школу. Во время получения академического образования, в университете начал писать стихи. Его первая книга, сборник стихов под названием Svarthvít axlabönd (Черно-белые подтяжки), была опубликована в 1983 году[2].
Он также начал переводить на английский язык работы, считая обязанностью исландских писателей приложить руку к переводам[1]. Среди его переводов четыре произведения Ричарда Бротигана[2], Гюрдир также занимался переводом произведений о коренных народах Америки.
Элиассон автор десяти сборников стихов и пяти книг прозы. Его стиль признают «очень личным»[3]. Гюрдир Элиассон живёт в Рейкьявике, женат, имеет троих детей[2].
Награды
Элиассон стал лауреатом престижной литературной премии Северного совета в 2011 году за сборник рассказов Milli trjánna (Между деревьями)[4]. В 2000 году его сборник Желтый дом был награждён Исландской литературной премией и премией Halldor Laxnes по литературе[5].
Произведения
Работы, переведенные на английский язык:
- The Wandering Squirrel (Gangandi íkorni — «Блуждающая белка») (роман)
- The Book of Sandá River (Sandárbókin — «Книга реки Санда») (роман)
- Stone Tree («Steintré» — «Каменное дерево») (рассказы, 2003)
- A Few General Remarks on the Cooling of the Sun (Nokkur almenn orð um kulnun sólar — «Несколько общих замечаний об охлаждении Солнца») (поэзия)
Переводы на исландский
- «The Education of Little Tree» роман Форреста Картера (На исландском: «Uppvöxtur Litla Trés»).
Напишите отзыв о статье "Гюрдир Элиассон"
Примечания
- ↑ 1 2 Gyrðir Elíasson. [www.literature.is/desktopdefault.aspx/tabid-3900/6556_read-18397/RSkra- From the Author]. Literature.is (2000). Проверено 6 ноября 2013.
- ↑ 1 2 3 [www.literature.is/desktopdefault.aspx/tabid-3396/6134_read-65/RSkra-65 Gyrðir Elíasson]. Literature.is.
- ↑ [replay.waybackmachine.org/20051228074447/edda.is/english/categories.asp?cat_id=587 Gyrðir Elíasson, Edda.is (Archive.org)]
- ↑ Norden (April 12, 2011). [www.norden.org/en/news-and-events/news/gyrdir-eliasson-has-won-the-nordic-council-literature-prize-2011 Gyrðir Elíasson has won the Nordic Council Literature Prize 2011]. Пресс-релиз. Проверено November 6, 2013.
- ↑ [www.literature.is/desktopdefault.aspx/tabid-3949/6069_read-19046/RSkra-65 Gyrðir Elíasson: Awards]. Literature.is. Проверено 6 ноября 2013.
Ссылки
- [www.bokmenntir.is/rithofundar.asp?cat_id=12&key=G Bokmenntir authors listed under «G», Elíasson being the bottom name]
- [www.strokkur.org/Strokkur8/ljod8.html About his poetical works (spanish and french)]
Отрывок, характеризующий Гюрдир Элиассон
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
Категории:
- Родившиеся 1 апреля
- Родившиеся в 1961 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Рейкьявике
- Писатели по алфавиту
- Писатели Исландии
- Писатели XX века
- Поэты по алфавиту
- Поэты Исландии
- Поэты XX века
- Переводчики по алфавиту
- Переводчики Исландии
- Переводчики XX века
- Переводчики с английского языка
- Переводчики прозы и драматургии на исландский язык
- Лауреаты литературной премии Северного Совета
