Гадимова, Сара Бабиш кызы
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности.
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 января 2016 года. |
Сара Бабиш кызы Гадимова (азерб. Sara Bəbiş qızı Qədimova) — известная азербайджанская ханенде.
| Сара Бабиш кызы Гадимова азерб. Sara Bəbiş qızı Qədimova | |||
 | |||
| Основная информация | |||
|---|---|---|---|
| Дата рождения | |||
| Место рождения | |||
| Дата смерти | |||
| Место смерти | |||
| Страна | |||
| Профессии |
ханенде | ||
| Награды |
| ||
Биография
Сара Гадимова родилась в городе Баку 31 мая 1922. Предки Гадимовой были родом из села Абдалгюлаблы[1].
В 1941 году она окончила Бакинскую музыкальную академию. В 1943 окончила техникум им. А. Зейналлы. Наставниками ханенде были Сеид Шушинский, Хан Шушинский и Гусейнкули Сарабский.
Трудовую деятельность начала как солистка Государственной филармонии им. Магомаева. С 1978 по 2003 солистка объединения «Азконцерт». Ею были мастерски исполнены такие мугамы, как Баяты-Шираз, Гатар, Шур, Шахназ, Махур-хинди, Сегях и многие другие[2].
Также Гадимова выступала в Азербайджанском театре оперы и балета, она исполняла роли Лейли и Асли.[1]
В 1965 году ханенде попала в автокатастрофу.
Ушла из жизни 12 мая 2005 года после продолжительной болезни.
Личная жизнь
Сын — певец Акиф Исламзаде
Свояченица известного ханенде Гаджибаба Гусейнова.
Награды
- Народная артистка Азербайджанской ССР (1963)
- Заслуженная артистка Азербайджанской ССР (1954)
- Орден «Знак Почета»
- Орден «Слава» (Азербайджан)
- Орден «Шараф» (Азербайджан)
Роли в театре
- Опера «Лейли и Меджнун» — Лейли
- Опера «Эсли и Керам» — Эсли
- Опера «Ашик Кериб» — Шахсенам
Фильмография
- Сара Гядимова (фильм, 2003)
Напишите отзыв о статье "Гадимова, Сара Бабиш кызы"
Примечания
Отрывок, характеризующий Гадимова, Сара Бабиш кызы
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
