Гёйгёль (город)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Гёйгёль.
Город
Гёйгёль
азерб. Göygöl
Герб
Страна
Азербайджан
Район
Координаты
Основан
Прежние названия
1) Еленендорф (1819-1938)
2) Ханлар (1938-2008)
3) Гёйгёль (с 2008)
Официальный язык
Население
17,7 тыс. человек (2012)
Национальный состав
Конфессиональный состав
Часовой пояс
Телефонный код
+994 230
Почтовый индекс
AZ2500
Автомобильный код
25
К:Населённые пункты, основанные в 1819 году

Гёйгё́ль (азерб. Göygöl, то есть «голубое озеро») — город в Азербайджане, административный центр Гёйгёльского района. Был основан в 1819 г. как колония Еленендорф немецкими колонистами из Швабии.

До 1938-го года город назывался Еленендорф, с 1938 по 2008 — Ханлар[1] в честь азербайджанского революционера Ханлара Сафаралиева. Расположен на правом берегу реки Гянджачай (приток Куры), в 10 км к югу от города Гянджа. Агропромвинкомбинат, механический завод и др.; животноводческий совхоз.

В окрестностях Гёйгёля расположено большое курганное кладбище эпохи бронзы — раннего железа (конец 2-го — начало 1-го тыс. до н. э.), исследовавшееся с 90-х годах XIX века. Костяки в вытянутом или скорченном положении располагались под насыпями из земли или глины. Курганы знати выделялись крупными размерами погребальной камеры. В могиле вождя (курган № 1) обнаружены убитые рабы, кони, верблюд, богатый инвентарь. В погребениях много бронзового оружия (мечи, кинжалы, топоры) и украшений (височные кольца, браслеты, подвески), глиняная чёрная посуда с геометрическим орнаментом, орудия труда и др. К западу от Гёйгёля обнаружено поселение той же эпохи с остатками обширных родовых домов и небольших землянок.





История немецкого поселения Еленендорф

Основная статья: Еленендорф

10 мая 1817 года российским императором Александром I было подписано прошение 700 швабских семей, в котором содержалась просьба разрешить им переселиться в Закавказье. К назначенному месту колонисты прибыли зимой 1818 года, поэтому были вынуждены перезимовать в Гяндже в армянских семьях, также исповедующих христианство, и лишь весной 1819 года на пасхальные праздники правительственные чиновники определили точное место строительства Еленендорфа — бывшее «татарское поселение» Ханахлар. Основателями колонии были преимущественно выходцы из Ройтлингена.

Название Helenendorf колония получила в честь Великой княжны Елены Павловны дочери Павла I и Марии Фёдоровны (до замужества София Доротея — принцесса Вюртембергская).

По различным данным основателями колонии Еленендорф были от 127 до 135 швабских семей. В 1843 году численность еленендорфцев составляла 609 человек, в 1926—2157 человек. В октябре 1941 года (время принудительного выселения немецких колонистов из Закавказья) количество немцев, проживавших в Еленендорфе и подлежащих выселению, составляла 2675 человек. В 1857 году в деревне была построена каменная церковь, в 1823 — школа, в которой дети обучались в двух классах. В 1907 году при еленендорфской школе был открыт интернат для проживания обучавшихся в ней детей из других швабских поселений Закавказья.

К концу XIX века главным занятием колонистов было выращивание винограда и производство спиртных напитков — различных сортов марочного и столового вина, коньяка, шампанского. Продукция, производившаяся в Еленендорфе, реализовывалась местными фирмами «Братья Гуммель», «Братья Форер» и «Конкордия» не только в России, в частности в Москве и С-Петербурге, но и в Европе. В 1903 году еленендорфские колонисты организовали собственный торговый кооператив (нем. Komsum), обеспечивающий жителей колонии практически всем необходимым, включая оборудование для мастерских и сельскохозяйственный инвентарь.

По переписи 1908 года в колонии проживало 3525 «душ»: 2384 — немцы, 400 — русские (в основном казаки), 366 — армяне, 300 — персы (сезонные работники), 40 — лезгины, 30 — грузины, 5 человек — татары.

В 1893 году местные жители организовали «Немецкого общества» (нем. Deutscher Verein) — клуб с библиотекой, читальным залом и кегельбаном. В дальнейшем были организованы самодеятельные духовой и струнный оркестры, театральная студия. В 1930 году была открыта музыкальная школа с классами фортепьяно и струнных инструментов.

С началом Великой Отечественной войны по приказу наркома внутренних дел СССР (№ 001487 от 11 октября 1941 года) «О переселении лиц немецкой национальности из Азербайджана, Грузии и Армении», немцы Ханлара в период с 20 по 25 октября 1941 года были депортированы в Павлодарскую и Акмолинскую области Казахстана[2].

Известные жители

См. также

Напишите отзыв о статье "Гёйгёль (город)"

Примечания

  1. ↑ [www.1news.az/articles.php?item_id=20080425041404173&sec_id=4 Изменились названия двух городов Азербайджана]
  2. ↑ 1 2 В.Ф. Дизендорф (составитель). Немцы России: населенные пункты и места поселения: энциклопедический словарь. — Москва: ЭРН, 2006. — С. 112. — 472 с.

Источники и литература

  • Hans-Hermann Graf von Schweinitz «Helenendorf. Eine deutsche Kolonie im Kaukasus». Berlin. 1910  (нем.)
  • Dr. G. Leibbrandt «Die Auswanderung aus Schwaben nach Russland 1816—1823». Stuttgart. 1928  (нем.)
  • Dr. K. Stumpp «Die Auswanderung aus Deutschland nach Russland in den Jahren 1763 bis 1862». Tübingen. 1974  (нем.)
  • Энциклопедия «Немцы России». Т. 2. Москва. 2004
  • E. Reitenbach «Vom Kaukasus nach Kasachstan». B. 1-2. ISBN 978-3-930504-06-0  (нем.)
  • E. Reitenbach «Vom Kaukasus auf Umweg zum Rein». ISBN 978-3-930504-11-4  (нем.)
  • Dr. M. Dschafarli «Deportation der deutschen Bevölkerung aus dem Südkaukasus im Herbst 1941»  (нем.)
  • Гуммель Я. И., Археологические очерки. Баку. 1940
  • Гёйгёль (город) // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
</table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Гёйгёль (город)

– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гёйгёль_(город)&oldid=81592892»

Навигация