Гёльчтальбрюкке

Гёльчтальбрюкке
Сравните размеры моста с размером автомобиля
Координаты: 50°37′21″ с. ш. 12°14′45″ в. д.50.62250° с. ш. 12.24583° в. д. / 50.62250; 12.24583
Область применения	железнодорожный
Пересекает	реку Гёльч и автодорогу
Конструкция
Общая длина	574
Ширина моста	23
Эксплуатация
Открытие	15 июля 1851

К:Мосты, построенные в 1851 году

Гёльчтальбрюкке (нем. Göltzschtalbrücke) — самый большой в мире кирпичный виадук. Этот железнодорожный мост был построен между 1846 и 1851 гг., при его строительстве было использовано более 26 миллионов кирпичей.

Высота моста 78 метров, длина — 574 метра, ширина у основания — 23 метра. Мост четырёхэтажный, имеет 29 пролётов.

В настоящее время мост является частью скоростной магистрали Дрезден-Нюрнберг.

Мост проходит по долине реки Гёльч между городами Милау и Нечкау, в 4 км западнее города Райхенбах-им-Фогтланд (Саксония), недалеко от границы между федеральными землями Тюрингия и Саксония у города Грайца.

История

Гёльчтальбрюкке был построен в 1846—1851 годах в рамках строительства Саксоно-Баварской железной дороги у города Милау одновременно с похожим архитектурным сооружением, мостом Эльстертальбрюкке между городами Йосниц и Йокета.

При строительстве этой магистрали, которая ведет из Лейпцига через Плауэн и Хоф в Нюрнберг, необходимо было преодолеть одно из самых больших препятствий — долину реки Гёльч. Так как у Саксоно-Баварской железнодорожной компании было не так много средств, то она попыталась 27 января 1845 года с помощью конкурса с призовым фондом в 1000 талеров, объявленного во всех немецких газетах, найти выгодное архитектурное решение для строительства моста. На конкурс поступило 81 предложение, но никто из соискателей не смог на основе статических подсчетов доказать способность оценить нагрузку запланированного железнодорожного сообщения. Поэтому деньги были разделены между четырьмя лучшими предложениями, из которых ни одно не было реализовано.

Председатель комиссии, профессор Иоганн Андреас Шуберт на основе собственного опыта статических расчетов создал проект возможного решения, использовав в нем отдельные предложения из конкурсных проектов. Таким образом, этот мост стал первым в мире рассчитанным по статическим данным мостом. В качестве основного материала строительства архитектором был выбран кирпич, весьма необычный материал для тех времен. В этой местности имелись большие месторождения глины, и таким образом, кирпич был дешевым и удобным для доставки. Только в нескольких, вызывающих наибольшее сомнение местах, Шуберт планировал использовать гранит.

Мост был заложен 31 мая 1846 года. После начала строительства проект еще раз подвергся изменениям из-за возникших технических трудностей. Кроме того, почва на месте строительства в долине оказалась не такой твёрдой, как предполагалось, из-за чего первоначально запланированные симметричные арки были заменены в центре на одну гораздо более крупную арку по проекту главного инженера Роберта Вильке. Это еще больше украсило мост, превратив его в импозантное архитектурное сооружение.

На строительстве ежедневно использовались 50 000 кирпичей необычного размера: 28х14х6,5 см, вдоль линии строительства работали около 20 кирпичных заводиков. Всего на строительстве было занято 1736 рабочих, из них 31 человек погиб во время проведения работ. После завершения строительства и открытия моста 15 июля 1851 года Гёльчтальбрюкке стал самым высоким железнодорожным мостом в мире, а самым большим кирпичным мостом он остается и в наши дни.

Гёльчтальбрюкке — это одновременно и название головной железнодорожной станции в долине реки Гёльч, протекающей под мостом. Оттуда расходятся железнодорожные пути на Райхенбах Оберер Банхоф и на Легенфельд (Фогтланд).

В настоящее время мост является частью так называемой Саксоно-Франконской магистрали, которая в 1997—2000 годах прошла реконструкцию и позволяет поездам преодолевать извилистые участки со скоростью до 160 км/час. Вдоль моста проходят живописные дороги, с которых открывается впечатляющая панорама моста, достижения инженерно-технической мысли. Недалеко от моста находился привязной аэростат, с которого можно было наблюдать простирающуюся внизу долину с высоты 150 метров, а также находящийся поблизости замок Нечкау и крепость Милау. К сожалению, с середины августа 2007 года этот аттракцион не работает из-за высокой стоимости ремонтных работ.

Мост известен и окружен легендами также и потому, что за свою 150-летнюю историю с него неоднократно прыгали и заканчивали жизнь самоубийством. В августе 2001 года с него спрыгнули сразу трое подростков из близлежащего Райхенбаха. Появившийся в 2002 году документальный фильм «Игры дьявола» описывает жизнь друзей погибших подростков и их попытки осмыслить случившееся. После 8 суицидов в течение восьми месяцев 2002 года мост усиленно охраняется отрядом Федеральной полиции.

с 2006 по 2008 год на мосту проходили очередные ремонтные работы. «Deutsche Bahn» инвестировал в них 2,2 миллиона евро. В 2009 году виадук стал вторым сооружением, внесённым в список исторических памятников инженерно-архитектурного искусства Германии.

Ссылки

• [www.goeltzschtalbruecke.info/index.shtml?L061212 Официальный сайт] (нем.) (англ.)
• [oduvanchik.livejournal.com/599951.html Фотографии моста]

Отрывок, характеризующий Гёльчтальбрюкке

– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.