Хёрбигер, Аттила
Аттила Хёрбигер (нем. Attila Hörbiger; 21 апреля 1896, Будапешт — 27 апреля 1987, Вена) — австрийский актёр театра и кино.
Содержание
Биография
Аттила Хёрбигер — сын Ганса Гёрбигера, брат Пауля Гёрбигера, супруг Паулы Вессели и отец Элизабет Орт, Кристианы и Маресы Гёрбигер.
В 1903 году семья Хёрбигеров переехала из Будапешта в Вену. В 1906—1914 годах Аттила учился в гимназии, где получил первый актёрский опыт. В 1919 году состоялся его дебют на сцене в Винер-Нойштадт. Позднее выходил на сцены Штутгарте, Больцано, Вены, Бад-Ишля, Рейхенберга, Брюнна и Праги. В 1928—1949 годах Гёрбигер служил в венском Театре в Йозефштадте, в 1950—1975 годах входил в труппу Бургтеатра. После аншлюса Австрии Гёрбигер вступил в НСДАП. Вместе со своей второй супругой Паулой Вессели сыграл в антипольском и антисемитском пропагандистском фильме Возвращение домой (1941) у режиссёра Густава Учицки. Данный фильм находится в так называемом Vorbehaltsfilm-списке («ярко выраженная пропаганда войны, расизма и подстрекательства против других народов»), он запрещён в свободном просмотре в ФРГ, кроме как по специальному заказу для исторических дискуссий/конференций по 3-ему Рейху. Ещё до аншлюса они оба снялись в фильме «Урожай» для австрофашисткого режима Австрии. Аттила Гёрбигер похоронен на венском Гринцингском кладбище рядом со своей супругой.
Фильмография
- 1929: Nachtlokal
- 1929: Das Mädchenschiff / Lebende Ware
- 1929: Die Tat des Andreas Harmer
- 1930: Das Wolgamädchen
- 1930: Концерт для флейты в Сан-Суси — Das Flötenkonzert von Sans-souci
- 1930: Kaiserliebchen
- 1930: Der unsterbliche Lump
- 1931: Die große Liebe
- 1931: Ihre Hoheit befiehlt
- 1932: Sensation 202
- 1932: Lumpenkavaliere
- 1933: Der Große Trick
- 1933: Der Tunnel
- 1934: Zwischen Himmel und Erde
- 1934: Punks kommt aus Amerika
- 1935: Varieté
- 1935: Die Liebe des Maharadscha
- 1935: Das Tagebuch der Geliebten
- 1936: Mädchenpensionat
- 1936: Ernte / Die Julika
- 1937: Премьера — Premiere
- 1937: Revolutionshochzeit
- 1938: Spiegel des Lebens
- 1938: Fracht von Baltimore
- 1938: Zwischen Strom und Steppe
- 1939: Menschen vom Varieté
- 1939: Grenzfeuer
- 1939: Renate im Quartett
- 1939: Frau im Strom
- 1940: Donauschiffer
- 1940: Die letzte Runde
- 1940: Im Schatten des Berges
- 1940: Wetterleuchten um Barbara
- 1941: Возвращение домой — Heimkehr
- 1942: Späte Liebe
- 1943: Die kluge Marianne
- 1943: Die goldene Fessel
- 1944: Am Ende der Welt
- 1944: Freunde
- 1944: Ulli und Marei
- 1947: Das unsterbliche Antlitz
- 1948: Gottes Engel sind überall,
- 1948: Ангел с трубой — Der Engel mit der Posaune
- 1948: Maresi
- 1949: Vagabunden der Liebe / Vagabunden
- 1950: Das vierte Gebot
- 1951: Мария Терезия Maria Theresia
- 1951: Gefangene Seele
- 1953: Der Verschwender
- 1954: Die Hexe
- 1954: Weg in die Vergangenheit
- 1955: Spionage
- 1955: Das Mädchen vom Pfarrhof
- 1955: Der Major und die Stiere
- 1956: Kronprinz Rudolfs letzte Liebe
- 1956: Der Meineidbauer
- 1956: Kaiserjäger
- 1957: Der Edelweißkönig
- 1961: Man nennt es Amore
- 1965: Der Alpenkönig und der Menschenfeind
- 1974: Карл Май — Karl May
- 1977: Rückkehr
Напишите отзыв о статье "Хёрбигер, Аттила"
Литература
- Georg Markus: Die Hörbigers. Biografie einer Familie. Amalthea Verlag, 2006. ISBN 3-850-02565-9
- Christina Höfferer und Andreas Kloner: Hörbiger. Eine Familienaufstellung. ORF-Radiofeature 2008, 54 Min.
Ссылки
- Аттила Хёрбигер (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D118552139&method=simpleSearch Аттила Гёрбигер в каталоге Немецкой национальной библиотеки]
- [www.austria-lexikon.at/af/AEIOU/H%C3%B6rbiger,_Attila Austria-Forum]
Отрывок, характеризующий Хёрбигер, Аттила
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.