Гёрлиц, Эмиль

Эмиль Гёрлиц
Общая информация
Полное имя	Эмиль Антон Гёрлиц
Прозвище	Шлоссер (Schlosser), Саморра (Zamorra)
Родился	13 июня 1903(1903-06-13) Катовице, Германская империя
Умер	31 мая 1985(1985-05-31) (81 год) Альтенбург, Лейпциг, ГДР
Гражданство	Польша
Рост	182 см
Вес	80 кг
Позиция	вратарь, нападающий
Карьера
Клубная карьера*
?—1924	Каттовиц
1924—1925	Погонь (Львов)	5 (-3)
1925—1926	Эдера
1927—1933	Каттовиц
1934—1937	Айнтрахт (Альтенбург)
Национальная сборная**
1924—1925	Польша	8 (-13)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Эмиль Антон Гёрлиц (польск. Emil Anton Görlitz; 13 июня 1903, Катовице, Германская империя — 31 мая 1987, Альтенбург, Лейпциг) — польский футболист немецкого происхождения, вратарь, нападающий.

Биография

Родился в многодетной семье 13 июня 1903 в Катовице. Футбольную карьеру начал в местной команде «Пройссен 05» («Пруссия 05»). В 1922 году Катовице было присоединено к Польше, а клуб сменил название на ФК «Каттовиц». За основной состав начал выступать с 1923 года.

За сборную Польши дебютировал 18 мая 1924 года в матче со Швецией (Польша проиграла 1:5). В общей сложности, за сборную провёл 8 матчей. На Олимпийских играх 1924 года был вторым вратарём сборной, поляки на турнире сыграли всего одну игру.

В этом же году переходит в «Погонь», где провёл большую часть карьеры. В составе львовской команды завоёвывает титул чемпиона Польши. За пять матчей пропустил в собственные ворота всего три гола. После ссоры с тренером клуба, уехал в итальянский город Триест, обосновался в клубе «Эдера». После короткого пребывания в Италии, вернулся в родной клуб, с которым выиграл чемпионат Польши 1927 года, успешно играя на разных позициях. В 1937 году закончил карьеру.

После оккупации Польши Германией, в сентябре 1939 взял на себя руководство автопарком и получил металлургический завод. В феврале 1945 года попал в советский плен, три месяца находился в лагере. С 1947 по 1949 год работал в обществе Германо-советской дружбы. С 1962 года неоднократно посещал город Катовице.

Достижения

• Чемпион Польши (1): 1925
• Вице-чемпион Польши (1): 1927

Литература

• Andrzej Gowarzewski, Lwów i Wilno w ekstraklasie. Dzieje Polskiego Futbolu Kresowego. Wydawnictwo GiA, Katowice 1997 (4. część cyklu Kolekcja Klubów)
• "Górnoślązacy w polskiej i niemieckiej reprezentacji narodowej w piłce nożnej - wczoraj i dziś. Sport i polityka na Górnym Śląsku w XX wieku", wyd. Dom Współpracy Polsko-Niemieckiej, Haus der Deutsch-Polnischen Zusammenarbeit, Gliwice-Opole 2006, (ISBN 83-60470-02-2)
• Fußball-Chronik, Fußball in Schlesien 1900/01-1932/33, Ergebnisse und Tabellen aus den höchsten Ligen des Südostdeutschen Fußballverbandes und der Einzelverbände der Region, wyd. DSfFS e. V.

Ссылки

• [eu-football.info/_player.php?id=7053 Профиль на сайте Eu-Football.info]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гёрлиц, Эмиль

– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]