Джаукян, Геворк Бегларович
Поделись знанием:
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
(перенаправлено с «Г.Б. Джаукян»)
| Геворк Бегларович Джаукян | ||||||||
| Գևորգ Բեգլարի Ջահուկյան | ||||||||
 | ||||||||
| Дата рождения: | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||||
| Дата смерти: | ||||||||
| Место смерти: | ||||||||
| Страна: | ||||||||
| Научная сфера: | ||||||||
| Учёная степень: | ||||||||
| Учёное звание: | ||||||||
| Альма-матер: | ||||||||
| Награды и премии: |
| |||||||
Гево́рк Бегла́рович Джаукя́н (арм. Գևորգ Բեգլարի Ջահուկյան, 1 апреля 1920 года, с. Шахназар, ныне село Мецаван, Лорийская область, Армения — 6 июня 2005 года, Ереван) — армянский лингвист, академик АН Армянской ССР.
Содержание
Биография
Геворк Бегларович Джаукян окончил Ереванский государственный университет в 1941 году. С 1945 по 1949 год работал старшим преподавателем в Ереванском государственном университете, с 1949 по 1958 год доцентом, в 1958 году стал профессором. Возглавлял кафедру иностранных языков с 1948 по 1957 годы. Член-корреспондент АН Армянской ССР с 1968 года, с 1977 года — академик.
Научная работа
Основные труды посвящены общей и сопоставительной лингвистике, истории и теории мировой и армянской лингвистики, связи древних индоевропейских языков и языков Передней Азии, истории армянского языка, диалектологии, классификации армянских диалектов, вопросам структуры современного армянского языка.
Награды
Награждён орденами Святого Месропа Маштоца, Октябрьской Революции (1986), «Знак Почёта» (1976), медалями Мовсеса Хоренаци, «За доблестный труд» (1970), серебряной медалью ВДНХ СССР (1985); лауреат Государственной премии Армянской ССР (1988)[1].
Напишите отзыв о статье "Джаукян, Геворк Бегларович"
Примечания
- ↑ [greenstone.flib.sci.am/gsdl/cgi-bin/library.cgi?e=d-01000-00---off-0academic--00-1----0-10-0---0---0direct-10---6------%2e%2e-0-1l--11-lv-50---20-help---10-3-1-00-0--4--0--0-0-11-10-0utfZz-8-00&a=d&c=academic&cl=CL1&d=HASH6819a589c346be82b848de.1 Джаукян Геворк Бегларович] (арм.)
Ссылки
- [www.sci.am/members.php?mid=137&langid=3 Страница на сайте Академии наук Армении]
- [ru.hayazg.info/Джаукян_Геворк_Бегларович Джаукян Геворк Бегларович] в Энциклопедии фонда «Хайазг»
Отрывок, характеризующий Джаукян, Геворк Бегларович
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
Категории:
- Родившиеся 1 апреля
- Родившиеся в 1920 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Лори
- Умершие 6 июня
- Умершие в 2005 году
- Умершие в Ереване
- Доктора филологических наук
- Академики АН Армянской ССР
- Академики НАН Армении
- Кавалеры Ордена Святого Месропа Маштоца
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью Мовсеса Хоренаци
- Лауреаты Государственной премии Армянской ССР
- Награждённые серебряной медалью ВДНХ
- Учёные по алфавиту
- Филологи Армении
- Историки Армении
- Лингвисты Армении
- Выпускники Ереванского государственного университета
- Преподаватели Ереванского государственного университета
