Виджиейекун, Гемачандра Викрама Джерард
| Гемачандра Викрама Джерард Виджиейекун | |
| англ. Hemachandra Wickrama Gerard Wijeyekoon | |
 генерал Гемачандра Викрама Джерард Виджиейекун | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Звание | |
| Командовал | |
| Сражения/войны | |
| Награды и премии | |
| В отставке |
Верховный комиссар в Пакистане |
Гемачандра Викрама Джерард Виджиейекун (25 июля 1911 года — апрель 1969 года) — генерал и дипломат, второй командующий армией Цейлона (был в данной должности с 1960 по 1963 годы[1]). После службы в армии занимал должность верховного комиссара Цейлона в Пакистане и посла в Италии.
Содержание
Ранние годы и образование
Он был старшим сыном сэра Джерарда Виджиейекуна, бывший президент Сената Цейлона и Леди Виджиейекун. Учился в колледже Св. Иосифа в Коломбо и в Оксфордском университете получает звание бакалавра искусств. Позже он стал адвокатом Верховного суда Цейлона и был сотрудником землеустройства.
Военная карьера
Он начал службу в качестве второго лейтенанта в Лёгкой пехоте Цейлона в 1935 году. С началом Второй мировой войны и мобилизацией Цейлонских сил обороны начал действительную военную службу, став капитаном в 1940 году. Он вместе с 3-им батальоном легкой пехоты был отправлен на тактические учения в Индию. В 1942 году он получил звание майора и подполковника в 1944 году, взяв под командование батальон Лёгкой пехоты Цейлона. После войны он был демобилизован в 1946 году.
После обретения независимости Цейлона в 1948 году премьер-министр Д.С. Сенанаяке выбрал подполковник Виджиейекуна в качестве секретаря главного кнута в палате представителей.
С образованием армии Цейлона в 1949 году, подполковник Виджиейекуна попал в регулярную армию в 1950 году. Он стал командиром 1-го батальона пехотного полка Цейлона, который вскоре стал 1-го батальоном Лёгкой пехоты Цейлона, и он пошел дальше, став первым командиром полка. За это время он начал традицию тостов за родину или королевского арака. В январе 1954 года он занял должность начальника штаба армии Цейлона и был повышен в звании до полковника в 1954 году, став командиром Целевой группы по борьбе с незаконной иммиграцией[2] и был назначен первым командиром Цейлоских резервных сил (с 1956 по 1959 год). Несколько раз в течение этого периода он был исполняющим обязанности командующего армией. В 1959 году он был повышен до бригадира, а в 1960 году — до генерал-майора, став командующим армией Цейлона. Во время своей службы он представлял сингалов во время парадов и сформировал Армейский ансамбль Хевиси, играющий восточную музыку. Он уволился из армии в 1963 году, после попытки государственного переворота 1962 года, хоть и не был в нём замешан.
За службу в армии он стал офицером Ордена Британской империи (военный отдел) и получил Efficiency Decoration за службу в резерве. За военную службу он получил War Medal 1939–1945, а за службу в армии Цейлона en:Ceylon Armed Services Long Service Medal, коронационную медаль королевы Елизаветы II и медаль открытия вооруженных сил Цейлона.
После службы в армии
После своей отставки он был назначен Верховным комиссаром Цейлона в Пакистан, с одновременной аккредитацией в Иране. После этого он был послом Цейлона в Италии, по совместительству в Греции. Во время своего пребывания в Италии он попал в автокатастрофу. Его торжественные военные похороны прошли в Коломбо.
Семья
Он был женат на Оливии Викрамасингх, у них было двое сыновей и дочь.
См. также
Напишите отзыв о статье "Виджиейекун, Гемачандра Викрама Джерард"
Примечания
Ссылки
- [www.army.lk/pastcommanders.php Past Commanders]
- [www.dailynews.lk/2011/07/21/news35.asp Biography of H.W.G. Wijeyekoon]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Виджиейекун, Гемачандра Викрама Джерард
– Да оттого, что незачем.– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
