Булацель, Георгий Викторович
| Георгий Викторович Булацель | |
 Георгий Булацель с семьёй. 1917 г. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
Гео́ргий Ви́кторович Булаце́ль (1875 — 28 апреля 1918) — подполковник русской армии, военный советник в финской Красной Гвардии в Тампере в конце гражданской войны.
До войны
Булацель родился в дворянской семье офицера в Харькове.[1] Участвовал в русско-японской войне с 1904 по 1905. Был переведён в Финляндию до первой мировой войны. С началом войны полк Булацеля воевал против немцев на восточном фронте. Когда Булацель заболел брюшным тифом, он был переведён назад в Финляндию, где был назначен командиром вначале батальона а позже 421-го полка.[1]
В финской гражданской войне
В феврале 1918 года, уже после начала Гражданской войны в Финляндии, был повышен до командира первой бригады 106 дивизии в Тампере.
В конце февраля М. Свечников отбыл в Хельсинки в качестве советника главнокомандующего Ээро Хаапалайнена. 3 (16) марта 1918 штаб красных, фактически руководимый М. Свечниковым, издаёт приказ № 15 о разделении фронтов и решительных действиях. Командующим фронтом в Западной Финляндии назначен Хуго Салмела, а его помощниками товарищи Васстейн и Булацель.[2]. Булацель планировал наступление на западном фронте и составлял первые планы обороны Тампере.[1]
Булацель взят белыми в плен и по приговору военно-полевого суда расстрелян за «сотрудничество с красными»[1] Та же участь постигла коменданта Тампере поручика Муханова и около 200 русских добровольцев[2] Этот расстрел, как многие другие после взятия Тампере, прямо противоречил отданному Маннергеймом приказу о гуманном отношении к военнопленным[3]. Последний раз живым Булацель упоминается в тюремном списке от 28 апреля, — отмечен «переведён» . В рапорте начальника 3-й военной тюрьмы Фрёдмана (A. W. Fröjdman) отмечено, что «какой-то господин из комендатуры» забрал Булацеля вечером 28 апреля в «неизвестное место». Судьба узника толком неизвестна, как и непонятна эта попытка начальника тюрьмы скрыть эту историю. Есть устная информация и описание от исследователя Раевуори (Raevuori) о том, что жена пыталась препятствовать казни и попасть на приём к Маннергейму, но ничем больше эта информация не подтверждается.[4] По просьбе жены Зинаиды тело мужа выдано для захоронения в частной могиле. Позднее похоронен на кладбище Kalevankankaan.[1] Его сыновья 17 и 15 лет, кадеты Петроградского кадетского корпуса, весной 1918 года были казнены в Выборге в последние дни гражданской войны.[1][2]
Напишите отзыв о статье "Булацель, Георгий Викторович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Pertti Haapala, Tuomas Hoppu et al.: Sisällissodan pikkujättiläinen. Helsinki: WSOY, 2009. ISBN 978-951-0-35452-0
- ↑ 1 2 3 М. Свечников. Революция и гражданская война в Финляндии 1917—1918 гг., М., 1923 [www.marxists.org/suomi/historia/svetshnikov/1925/kansalaissota.htm#1 В сети (на финском)]
- ↑ [www.uta.fi/suomi80/v18v13.htm 1917 — 1918 годы по дням.] Проект университета Тампере
- ↑ [vnk.fi/julkaisukansio/2004/j02-venalaissurmat-suomessa-1914-22-osa-2.1/pdf/fi.pdf Русские погибшие в Гражданской войне в Финляндии]
Источники
- К. Г. Маннергейм [www.golubinski.ru/history/svoboda.htm Освободительная война] (Из «Воспоминаний»)
|
Это заготовка статьи о военном деятеле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о персоналии из России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Финляндии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Булацель, Георгий Викторович
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.
В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
