Румянцев, Георгий Алексеевич
Поделись знанием:
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
(перенаправлено с «Г. А. Румянцев»)
 |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
| Георгий Алексеевич Румянцев | |
 | |
| Дата смерти: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Место работы: |
НИИ «Вектор» |
| Известен как: |
Радиолюбитель с позывным UA1DZ, конструктор |
Румянцев, Георгий Алексеевич (1937—1990) — советский радиолюбитель, радиоспортсмен, конструктор. Его позывной — UA1DZ (ex: UB5UB).[1] В его спортивном активе ряд рекордов СССР по радиосвязи на коротких волнах, рекорд Европы по связи на УКВ, более 70 побед в международных соревнованиях на УКВ, по радиомногоборью, соревнованиях по «Охоте на лис», где он стал чемпионом Европы.
Содержание
Биография
- 1955—1958 — годы работы Георгия оператором на коллективной радиостанции UB5KBD. Его позывной радионаблюдателя — UB5-5038.
- 1957 — Георгий жил на набережной реки Фонтанки в Ленинграде напротив здания цирка.
- 1959 — Г. Румянцеву (UA1DZ) было присвоено почётное звание чемпиона СССР 1959 года.
- 1960 — Георгий Румянцев и Анатолий Гречихин ([www.qrz.ru/callsign.phtml?callsign=UA3TZ UA3TZ]) стали чемпионами мира на III чемпионате Европы по «Охоте на лис». В этом чемпионате приняли участие спортсмены из девяти стран. До этого, этим званием владел шведский спортсмен Гуннар Свенссон. На этих соревнованиях UA1DZ впервые применил радиокомпас, который представляет собой транзисторный радиоприёмник, работающий на диапазоне вещательных станций и он был снабжён вращающейся ферритовой антенной. Спортсмен с помощью своего приёмника лисолова определял направление своего движения на «лису», а потом по минимуму слышимости вещательной станции ориентировал антенну радиокомпаса и начинал «поиск». Если «охотник» отклонялся от избранного направления, то в его головных телефонах начинала прослушиваться работающая вещательная станция, и она была слышна до тех пор, пока спортсмен снова не занимал правильное положение.
- 1961 — Георгий пропагандирует новый вид модуляции на КВ — SSB, вытесняя тем самым AM и FM.
- 1962 — UA1DZ занимает I место в I всесоюзных соревнованиях по связи на КВ (17-е первенство). Также в этом году ему достаётся I место на диапазоне 3,5 МГц в соревнованиях «Охота на лис» на чемпионате Европы в Вильнюсе. В этом же году Георгий на 144 МГц впервые, с помощью тропо, проводит QSO с UR2BU из г. Тарту, который находился от него на расстоянии в 270 км, и впервые, за счёт отражения радиоволн от северного сияния (такой вид связи называется — «Аврора») провёл QSO с OH1SM и [www.qrz.ru/callsign.phtml?callsign=OH2HK OH2HK]. К этому году во всем мире радиолюбителями уже была освоена работа на SSB и соответственно были выпущены очень престижные дипломы для этого режима работы. UA1DZ работал с 10-кристальным фильтром, теперь в его аппаратном журнале были QSO c радиолюбителями из 163 стран.
- 1963 — первый рекорд UA1DZ на УКВ, связь на 2000 км с Цюрихом. На чемпионате по «Охоте на лис» UA1DZ завоевал бронзовую медаль.
- 1964 — UA1DZ устанавливает официальный рекорд СССР по дальности радиосвязи в диапазоне 144—146 МГц. При помощи метеоров, он провёл QSO с [www.qrz.ru/callsign.phtml?callsign=HB9RG HB9RG] (дальность связи — 2300 км). В этом же году UA1DZ чемпион по радиосвязи на КВ.
- 1965 — UA1DZ впервые устанавливает связь на двухметровом диапазоне с Азией, проводит связь через метеоры с UA9CHR (Свердловск), UA6FJ (Армавир), на дальность — 1910 км, рекорд CW за 12 часов — 241 QSO, занимает второе место в третьих соревнованиях по SSB. Осваивая двухметровый диапазон, ультракоротковолновики Ленинграда давно задумали провести метеорное QSO между двумя континентами — Европой и Азией (I—IX районы). Однако осуществление этой идеи было связано с большими трудностями. Дело в том, что освоение УКВ диапазона в нашей стране происходило неравномерно. В частности — ультракоротковолновики IX района недостаточно были подготовлены к проведению дальних метеорных QSO. А ведь ультракоротковолновикам, решившим заняться подобными связями, необходимо было знать телеграфную азбуку, иметь высокоэффективную антенну и приёмное устройство с низкими шумами, а главное — уметь с точностью до 1 КГц откалибровать свою частоту и научиться безошибочно определять частоту корреспондента. Сложность подготовки к эксперименту заключался ещё и в том, что нужно было найти корреспондента в ближайших к Ленинграду городах IX района, так как уверенную связь за счёт отражения радиосигналов от метеорных следов практически можно провести на расстояние до 2000 км. Начались поиски. Ленинградцы писали письма в различные города Урала. UA1DZ регулярно работая на 20 м, интересовался у коротковолновиков Уфы, Челябинска, Свердловска и других городов Урала — нет ли у них опытных ультракоротковолновиков, которые хотели бы попытаться провести интересное QSO. Наконец повезло. Через Виталия Давыдова ([www.qrz.ru/callsign.phtml?callsign=ru9wr RU9WR], ex: UW9WR) Георгию удалось договориться о подготовке к проведению QSO с UA9WAE и UA9WF (г.Уфа). Ребята горячо взялись за дело и начали строить необходимую аппаратуру, но вскоре почему-то всё заглохло. Очевидно, мало было взяться за дело, нужно было довести его до конца… И снова — поиск корреспондентов. Вскоре через UW9CP удалось установить контакт с UA9CHP (г. Свердловск). Началась кропотливая подготовка к проведению QSO. У UA9CHP был передатчик на лампе ГУ-32, конвертер с каскадным входом на 6С3П, 6С4П и 10-ти элементная антенна «волновой канал». С такой аппаратурой работать было нельзя. Пришлось заняться её переделкой. Был смонтирован высокостабильный кварцевый генератор к передатчику и тщательно откалиброван приёмник. Самой большой трудностью для UA9CHP оказался приём телеграфной азбуки, но здесь на выручку пришла жена (UW9ET). Готовились к проведению QSO всей семьей. В начале января 1965 года — первая проба сил и первая неудача. То же самое повторилось в феврале и марте. Нужно было обладать большей настойчивостью, чтобы не спасовать перед трудностями. В процессе работы UA9CHP построил новый конвертер с лампой 6С17К на входе и 15-ти элементную антенну «волновой канал», переделал выходной каскад передатчика на лампе ГУ-29. UA1DZ по мере возможности помогал ему советами в письмах и в эфире через UW9ET и UW9CP. Во время очередного сеанса метеорной связи 19 −23 апреля UA1DZ и UA9CHP впервые услышали друг друга. В Ленинграде сигналы свердловчанина принимались очень слабо, но их все же удалось услышать. Значит, при более сильном метеорном потоке можно провести QSO! 2 — 5 мая 1965 года UA1DZ отлично принимал сигналы UA9CHP, но QSO окончить не удалось. И только летом, когда метеорные потоки отличались наибольшей интенсивностью, пришёл настоящий успех. Наиболее сильный метеорный поток был в августе — Персеиды. UA1DZ и UA9CHP договорились работать с 10 по 14 августа. Первые три дня принимались лишь короткие сигналы, наконец, 13 августа UA1DZ удалось принять сигнал длительностью до 1 минуты с уровнем сигнала в S3. Были приняты оба позывных и рапорт. На следующий день — 14 августа UA1DZ удалось принять подтверждение конца метеорной связи RRR …
- 1966 — новый рекорд UA1DZ — радиосвязь на 144 МГц с F8DO QRB=2300 км. Георгий — чемпион СССР по радиосвязи на УКВ.[2]
- 1967 — UA1DZ принял участие в зональной радиовыставке и представил комплекс аппаратуры для радиоспорта, в том числе приёмники для «Охоты на лис». В соревнованиях «Охота на лис», проведенных в Приморском парке Победы Ленинграда он занял I место.
- 1968 — в III первенстве СССР по радиосвязи на КВ (заочные соревнования) UA1DZ занял I место с рекордом СССР — 225 QSO за 6 часов, а в V очном чемпионате СССР на УКВ, проходившем в районе Азовского моря — занял III место.
- 1969 — UA1DZ установил всесоюзный рекорд по радиосвязи CW на КВ, в Первенстве СССР он за 12 часов провел 586 QSO и при этом получил подтверждение по QSL от 534 корреспондентов.
- 1970 — UA1DZ занял VII место в соревнованиях «CQ WW WPX SSB CONTEST», а также — I место в соревнованиях «Миру-Мир». В VII чемпионате СССР на УКВ под Москвой UA1DZ занял II место.
- 1971 — UA1DZ владеет всеми пятью зарегистрированными рекордами по КВ и УКВ.
- 1973 — в VIII чемпионате СССР и РСФСР по радиосвязи на КВ телефоном UA1DZ занял VI место.
- 1974 — на XXIX чемпионате СССР и РСФСР по радиосвязи на КВ телеграфом UA1DZ занял II место.
- 1977 — на I официальном чемпионате мира по радиосвязи на КВ, организованном IARU, UA1DZ занял II место.
- 1978 — на II чемпионате мира IARU по радиосвязи на КВ UA1DZ занял III место.
- 1989 — впервые с помощью клуба «Интер-Радио» был проведён международный слёт коротковолновиков (Hamvention). В Петергофе демонстрировалась КВ антенна UA1DZ для очных радиолюбительских соревнований.
- 1990 — летом 1990 года в г.Сиэтл (США) под эгидой вторых «Игр доброй воли» был проведён первый в истории коротковолнового радиолюбительства очный командный Чемпионат мира на КВ. Для участия в чемпионате от СССР были предварительно заявлены UA1DZ, UW3AA, UA9SA, UA0SAU, LY2PAJ, LY2BIG, UW9AR и UA9AM. В качестве запасных предлагались RB5IM, UM8MO, UW0CN и UW0CA. Однако от участия в чемпионате в составе команды СССР отказались литовские спортсмены, и окончательный состав четырёх советских команд был следующим: UA1DZ/RB5IM, UW3AA/UA9SA, UW9AR/UA9AM и UW0CN/ UW0CA. В чемпионате приняли участие 22 команды из 15 стран. Несмотря на надежды советских чиновников от спорта и старания самих спортсменов советским участникам не удалось завоевать в этом чемпионате мира ни одного призового места. Первые три места были завоёваны американскими коротковолновиками: I место заняла команда K1AR/K1DG (Джон Дорр / Норман Грант — John Dorr / Norman Grant), II место — K7JA/W9RE (Чип Марджелли / Майк Уэтзел — Chip Margelli / Mike Wetzel), III место — KQ2M/KR0Y (Боб Шохет / Джефф Стейнман — Bob Shohet / Jeff Steinman). Среди советских команд лучший результат показала команда UW9AR/UA9AM, занявшая IX место. Команда UA1DZ/RB5IM заняла XI место.
- 1990 — год смерти Г.Румянцева. Похоронен в Санкт-Петербурге.
Семья
- Жена — Светлана (ex: UW1DS)
- Сын — Андрей
- Сын — Владимир
- Дочь — Мария
Конструкции
Георгием были разработаны следующие радиолюбительские конструкции:
- КВ антенна, состоящая из восьми фазируемых широкополосных вертикальных излучателей.[3]
- Многодиапазонная КВ антенна типа «Ground Plane» высотой 9.3 метра.[4]
- Антенна на 160 м диапазон.[5]
- 15 элементная УКВ антенна.
- Ламповый УКВ конвертор.
- Приёмники-пеленгаторы «Лес-3.5», «Лес-28» и «Лес-145».
Радиолюбительские рекорды
- Семнадцатикратный чемпион СССР по радиосвязи телеграфом и телефоном.[6]
- Чемпион Европы по «Охоте на лис».[6]
- Обладатель рекорда по дальности тропосферной связи в диапазоне 2 м[6]
- Чемпион СССР по радиосвязи на УКВ в 1966 году.
- Обладатель официального рекорда по дальности метеорной связи в диапазоне 2 м.
Звания и награды
- Мастер спорта СССР международного класса
- заслуженный мастер спорта СССР по радиосвязи на КВ.
- Орден «Знак Почёта».
Напишите отзыв о статье "Румянцев, Георгий Алексеевич"
Примечания
- ↑ [ra3ggi.qrz.ru/LAMP/200401.htm Усилитель мощности на ГУ-81М]
- ↑ [www.vhfdx.ru/component/option,com_zoom/Itemid,99/PageNo,1/catid,458/hit,1/key,0/page,view/ Г.Румянцев — чемпион СССР по радиосвязи на УКВ в 1966 году.]
- ↑ [www.rlocman.ru/shem/schematics.html?di=4933 Широкополосный вертикальный излучатель.]
- ↑ [www.cqham.ru/dz2.htm антенна UA1DZ]
- ↑ Журнал «Радио», ноябрь 1981, стр. 21
- ↑ 1 2 3 Александр Ивлиев (RU1AA) : UA1DZ — легенда российского радиолюбительства. Журнал «Радиолюбитель. Вестник СРР», март 2006, стр. 10
Ссылки
- [www.ua1dz.net/ Международные УКВ-соревнования памяти Г. А. Румянцева UA1DZ]
- [www.nii-vektor.ru/ Официальный сайт ФГУП НИИ «Вектор»]
- [www.tularadio.ru/?pg=content/UA1DZ_histor История UA1DZ]
- [www.ua1dz.ru/ Кубок памяти UA1DZ]
Воспоминания:
- [www.ua1dz.ru/articles.php?article_id=6 О Георгии Румянцеве вспоминает Александр Ивлиев (RU1AA) ex: UA1ALZ]. Статья была опубликована в «Вестнике СРР».
- [www.ua1dz.ru/articles.php?article_id=5 О Георгии Румянцеве вспоминает Александр Миничев (RX1CN) ex: UA1FFM, UW1DB, UV9CG, UV1CG.]
- [www.ua1dz.ru/articles.php?article_id=7 О Георгии Румянцеве вспоминает Борис Киршенблат (UA1AAF)]
Отрывок, характеризующий Румянцев, Георгий Алексеевич
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
