Крафт, Георг Вольфганг

Георг Вольфганг Крафт
нем. Georg Wolfgang Krafft
Место рождения:	Тутлинген
Место смерти:	Тюбинген
Научная сфера:	математик, физик
Учёное звание:	академик СПбАН
Альма-матер:	Тюбингенский университет

Георг Вольфганг Крафт (1701—1754) — физик, математик, академик Санкт-Петербургской академии наук. Отец Л. Ю. Крафта.

Бильфингер, приглашенный в Санкт-Петербургскую академию, предложил Крафту ехать в Санкт-Петербург. Крафт стал академиком сначала по кафедре общей математики, а потом физики.

Сначала Крафт состоял преподавателем в академической гимназии, затем (с 1727 г.) при академике Делиле для астрономических наблюдений на обсерватории, в 1731 г. назначен адъюнктом по кафедре «генеральной математики», а в 1733 г., вместо Эйлера, получил кафедру теоретической и опытной физики. Вместо умершего Байера Крафт был назначен в 1738 году инспектором академической гимназии. В 1744 году Крафт уволился и возвратился в родной Тюбинген, где продолжил деятельность в качестве профессора математики в университете. Вместо себя на академическую службу Крафт рекомендовал профессора Г. В. Рихмана, а обязанности инспектора академической гимназии сдал С. П. Крашенинникову. Оставшись почётным членом Петербургской Академии наук, он в течение 10 последующих лет, вплоть до самой смерти, вёл научную переписку с Академией и, кроме того, должен был всячески помогать русским, посланным для занятий в чужие края.

Георг Крафт в 1738 году женился на Екатерине Фельтеной — дочери эконома Академии наук Матиаса Фельтена, сестре будущего архитектора Ю. М. Фельтена. Так как Матиас скончался в 1736 году, Крафт взял на себя заботу о семействе. Как только положение Крафта после возвращения в Тюбингенский университет упрочилось, в 1745 году он вызвал к себе оставшуюся в Петербурге семью. Молодой Фельтен в течение нескольких лет изучал у Крафта математические и физические науки.

Работы в области физики посвящены гидродинамике, теплоте, термометрии, оптике, акустике, магнетизму. Осуществил исследования по определению показателя преломления и плотности льда, а также некоторых других его свойств, определял силу притяжения магнитов. Работал над усовершенствованием различных физических приборов, в частности термометров и барометров. Первый в России начал опыты по калориметрии. Первый предложил (1744) эмпирическую формулу для температуры смеси горячей и холодной воды.

Значительны заслуги Крафта в упорядочении и расширении физического кабинета Петербургской АН. Ему удалось пополнить кабинет большим количеством приборов и инструментов, оборудовать для демонстрации опытов физическую аудиторию. Благодаря усилиям Крафта физический кабинет Академии стал одним из лучших в Европе. Написал ряд научных и научно-популярных статей и книг, в частности прочитал первый полный курс лекций по физике и написал (1738) первый учебник физики для студентов. Многое сделал для популяризации гелиоцентрической системы мира.

Крафт был профессором физики, когда М. В. Ломоносов был назначен адъюнктом по физике. Ломоносов относился к нему с большим уважением, которое сохранял и после отъезда Крафта из Петербурга. Ломоносовым были переведены на русский язык ряд сочинений Крафта, в частности, «О сохранении здравия», «Продолжение описания разных машин», «О варении селитры» и «Продолжение о твердости разных тел».

Провел все научные и инженерные расчеты для создания известного «Ледяного дома» и оставил его подробное описание в книге «Подлинное и обстоятельное описание построенного в Санкт-Петербурге в Генваре месяце 1740 года Ледяного дома и находившихся в нём домовых вещей и уборов».

Был известен также как составитель гороскопов.

См. также

• Астрономическая обсерватория Петербургской академии наук

Ссылки

• [memoirs.ru/texts/Kraft_1741.htm Крафт Г. В. Подлинное и обстоятельное описание построенного в Санкт-Петербурге в Генваре месяце 1740 года Ледяного дома и находившихся в нём домовых вещей и уборов… — Спб.: печатаня при имп. Академии наук, 1741. — 36 с., 6 табл.], [www.memoirs.ru/rarhtml/Krtabl.htm Таблицы.]
• Храмов Ю. А. Крафт Георг Вольфганг (Kraft Georg Vol'fgang) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 144. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50874.ln-ru Крафт, Георг Вольфганг] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Крафт, Георг Вольфганг

Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.