Поженян, Григорий Михайлович
Поделись знанием:
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
(перенаправлено с «Г. Поженян»)
| Григорий Михайлович Поженян | |||||||||||||||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||||||||||||||
| Род деятельности: | |||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Направление: | |||||||||||||||||||||||||||||
| Жанр: | |||||||||||||||||||||||||||||
| Язык произведений: | |||||||||||||||||||||||||||||
| Премии: |
| ||||||||||||||||||||||||||||
| Награды: |
| ||||||||||||||||||||||||||||
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
Одесса. Улица Пастера, 27. [shkolazhizni.ru/img/content/i68/68417_or.jpg Памятная доска с именем Григория Поженяна.][1]. |
|
|
Харьков. Переулок Кравцова, 8. [dozor.kharkov.ua/content/documents/11421/1142088/images/67224.jpg Памятная доска Григорию Поженяну.] Открыта 28 августа 2013 года[2]. Неправильно указанная дата смерти позднее была исправлена[3]. |
Григо́рий Миха́йлович Поженя́н (20 сентября 1922, Харьков — 20 сентября 2005, Москва) — советский, российский поэт-фронтовик, член Союза писателей Москвы, дважды лауреат Государственной премии России, автор нескольких киносценариев. Участник Великой Отечественной войны.
Содержание
Биография
Родился 20 сентября 1922 года в Харькове. Отец — армянин, директор института научно-исследовательских сооружений. Мать — еврейка, врач[4]. В наградных листах Поженяна указывается его национальность — осетин[5].
В 1939 году окончил среднюю школу № 6.
Ушёл служить срочную службу на ЧФ.
Воевать начал в первый день войны в 1-м особом диверсионном отряде. Первый взорванный мост — Варваровский, в Николаеве. Последний — в Белграде[6].
В августе 1941 года разведывательно-диверсионная группа, в составе которой был Григорий Поженян, сумела отбить у противника водозаборную станцию в захваченной румынскими войсками Беляевке. Разведчики попытались запустить отключенные насосы и подать воду в страдающую от её нехватки Одессу. Почти все моряки-участники операции погибли. Г. Поженян был ранен, но его посчитали погибшим. В Одессе на улице Пастера, 27, на стене здания, в котором располагался диверсионный отряд, была установлена мемориальная доска, на которой среди имён особо отличившихся[7] значится его имя[8]. На основе этих событий был создан художественный фильм «Жажда».
Был дважды ранен и один раз контужен.
Начав войну краснофлотцем, закончил её в звании лейтенанта[5]. Об отчаянной смелости Григория Поженяна на войне сказал адмирал Ф. С. Октябрьский[8]:Писать стихи и печататься начал ещё на войне, в 1943 году был военным журналистом газеты «Боевая вахта» 7 воздушной армии Карельского фронта[9], позднее — корреспондентом газеты «Красный Черноморец»[5]. В книге П. И. Мусьякова «В осаждённом Севастополе. Писатели в газете „Красный черноморец“» о Григории Поженяне сказано:«Более хулиганистого и рискованного офицера у себя на флотах я не встречал! Форменный бандит!»
«Здесь, в Севастополе, и прежде всего во флотской газете, раскрывалось недюжинное дарование краснофлотца-разведчика Григория Поженяна.»— П. И. Мусьяков[10]
Был награждён многими боевыми орденами и медалями, среди которых так называемый «Южный бант»[11], — комплект медалей «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа». Дважды представлялся к званию Героя Советского Союза[6].
В 1946 году поступил в Литературный институт им. М. Горького (окончил в 1952 году), откуда его два раза исключали за поддержку опальных друзей и учителей (П. Г. Антокольского и других).
Первой книгой Г. М. Поженяна стал сборник стихов «Ветер с моря» (1955).
Григорий Поженян участвовал в создании кинофильмов: «Жажда» (1959), «Никогда» (1962), «Прощай» (1966), «Поезд в далёкий август» (1971) и других. Было выпущено 4 пластинки с записями песен и стихов.
В 1972 году — под псевдонимом Гривадий Горпожакс (комбинация имён и фамилий реальных авторов), совместно с Василием Аксёновым и Овидием Горчаковым — написал роман-пародию на «шпионский боевик»: «Джин Грин — неприкасаемый»[8][12].
В 1993 году подписал «Письмо сорока двух».
Умер в день своего 83-летия в Москве 20 сентября 2005 года. Похоронен на Переделкинском кладбище[13].
Песни
Песенное наследие Г. Поженяна насчитывает более шестидесяти песен, многие из которых входили в репертуар Иосифа Кобзона, Майи Кристалинской, Льва Лещенко, Муслима Магомаева, Эдуарда Хиля, Олега Анофриева и других известных исполнителей. В числе композиторов, писавших музыку к его стихам, были: Андрей Петров, Андрей Эшпай, Юрий Саульский, Евгений Стихин, Эдуард Колмановский, Вениамин Баснер, кинорежиссёр Пётр Тодоровский. Некоторые песни («Два берега» из кинофильма «Жажда», муз. А. Эшпая; «Песня о друге» из кинофильма «Путь к причалу», муз. А. Петрова; «Маки», муз. В. Баснера) были широко популярны.
Больша́я часть песен была создана к кинофильмам. Семь из восьми песен, написанных Микаэлом Таривердиевым к кинофильму «Прощай» (1966), составили цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна»[14].
Г. Поженяном были написаны стихи к песенному циклу из музыки Юрия Саульского к спектаклю «Глазами клоуна», поставленного по одноимённому роману Генриха Бёлля на сцене Театра им. Моссовета в 1968 году. Песни, прозвучавшие со сцены театра в исполнении Геннадия Бортникова[15], включали в свой репертуар Елена Камбурова, Валентин Никулин, Александр Градский, Валерий Леонтьев, Валерий Ободзинский.
| Песни на стихи Григория Поженяна | ||
|---|---|---|
| Название | Музыка | Исполнители |
| Баллада о детях (Птицы вылетают из гнезда…) |
А. Злотник из к/ф «Взять живым» |
И. Кобзон |
| Баллада о мачтах («И снега не легки, и трава не тонка…») |
Е. Стихин | Евгений Стихин |
| Баллада о мужчинах («Когда начинаются войны…») |
А. Злотник из к/ф «Взять живым» |
И. Кобзон |
| Баллада о начале войны (Это было, было, было…) |
А. Злотник из к/ф «Взять живым» |
И. Кобзон |
| Баллада о полевой почте («Нас в атаке свинцом поливают…») |
А. Злотник из к/ф «Взять живым» |
|
| Баллада о птице («Как бы мне хотелось…») |
Е. Стихин | Евгений Стихин |
| Берега уходящие («Отчего так мучительно душно…») |
Эльмира Галеева | Эльмира Галеева; С. Смагина и З. Ерошкина |
| Вальс клоуна («Кружится жизни крахмальное кружево…») |
Ю. Саульский из музыки к спектаклю «Глазами клоуна» |
Г. Бортников; А. Градский; Е. Камбурова; В. Ободзинский; Екатерина Ефремова; |
| В белом сне | Пётр Тодоровский из к/ф «По главной улице с оркестром» |
Олег Борисов |
| Вернёшься — ты будешь героем | Е. Стихин из к/ф «Следую своим курсом» |
И. Кобзон |
| Верую («Как бы осень не бегала…») |
Е. Стихин из к/ф «Поезд в далёкий август» |
В. Никулин |
| Весенние страдания («За окошком весна весенняя…») |
Е. Стихин | Н. Пантелеева; В. Толкунова |
| Вот так улетают птицы… | М. Таривердиев (цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна») из к/ф «Прощай» |
М. Таривердиев |
| Всё летает («Заяц, кит и человек…») |
В. Азимов | В. Азимов |
| Всё повторится («В майский полдень не видно друг друга…») |
Е. Стихин | Гюлли Чохели; Г. Ненашева; Г. Трофимов |
| Всё то, что случится | В. Евушкина; В. Попов |
В. Евушкина; В. Попов |
| Всё, что ты можешь, другу отдай | Е. Стихин | П. Тодоровский; В. Никулин |
| Два берега («Ночь была с ливнями…») |
А. Эшпай из к/ф «Жажда» |
М. Кристалинская; Г. Великанова; Рада Рай; В. Дворянинова; О. Нестерова; И. Рыжова |
| Два облака («Есть какая-то грань неприметная…») |
П. Тодоровский | И. Бржевская; В. Трошин |
| Две бездны («В траве лежу, как по небу лечу…») |
А. Болдаков | Алексей Русский |
| Дельфины [Песня-сказка] («Попрощаюсь — и в седло с порога…») |
М. Таривердиев (цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна») из к/ф «Прощай» |
М. Таривердиев; Е. Камбурова; О. Дзусова |
| Для всех людей («Пусть эта песня не нова…») |
Ю. Саульский | «Ансамбль Дружба»; О. Анофриев |
| Другу («Что мне белый пух берёсты…») |
П. Тодоровский из к/ф «Над нами Южный Крест» |
Г. Великанова; О. Митяев |
| Ёлка в январе («Ёлка в январе под Старый Новый год…») |
И. Легин | Е. Камбурова |
| Зачем же люди ссорятся («На колокольцах ландышей…») |
Е. Стихин | Г. Ненашева |
| Заяц в облаках («Говорят — не стой, не стой…») |
Ким Брейтбург | Группа «Диалог» |
| Зеркала («Зеркала, зеркала, сколько было вас…») |
Ю. Саульский из музыки к спектаклю «Глазами клоуна» |
Г. Бортников; Е. Камбурова; В. Ободзинский |
| И всё-таки мы победили («А было вначале, солгать не могу…») |
П. Тодоровский из к/ф «По главной улице с оркестром» |
О. Борисов |
| Капитан («Ревут, ошалев, океаны…») |
Слава Черников М. Муромов |
Слава Черников М. Муромов |
| Когда на улице темно | Э. Колмановский | М. Хатунцева |
| Когда нет неба над тобой… | М. Лифшиц из к/ф «Тигры» на льду" |
|
| Колыбельная («На Сущёвской улице есть мой старый дом…») |
Э. Рознер | Л. Мондрус |
| Колыбельная («На тенистой улице мой дом…») |
П. Тодоровский из к/ф «По главной улице с оркестром» |
О. Борисов |
| Листья кружатся («За окном листья кружатся…») |
Е. Стихин | Н. Пантелеева |
| Любимые, дождитесь нас («Когда в разлуке день за днём…») |
А. Петров из к/ф «Колцо из Амстердама» |
В. Ферапонтов |
| Маки («На Федюнинских холмах — тишина…») |
В. Баснер (звучит в к/ф «Взять живым») |
И. Кобзон; Э. Хиль; Ю. Антонов; Л. Лещенко; И. Точилина |
| Мари́ [Прощание с любимой] («Качает ночь в окне фонари…») |
Ю. Саульский из музыки к спектаклю «Глазами клоуна» |
Г. Бортников; Е. Камбурова; В. Ободзинский; А. Градский; А. Галкин |
| Машинист («День и ночь, день и ночь…») |
А. Эшпай из к/ф «Водил поезда машинист» |
Е. Кибкало |
| Молитва клоуна («Спасибо, Господи, тебе…») |
Ю. Саульский из музыки к спектаклю «Глазами клоуна» |
Г. Бортников; Е. Камбурова; В. Ободзинский; А. Пугачёва; В. Леонтьев |
| Монолог («Очень мало мне нужно для счастья…») |
М. Таривердиев (цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна») из к/ф «Прощай» |
М. Таривердиев |
| Море не кончается нигде («Нет таких морей, таких архипелагов…») |
А. Петров из к/ф «Кольцо из Амстердама» |
Э. Хиль |
| Не для нас («Склянки над бухтой звенят не для нас…») |
А. Эшпай из к/ф «Жажда» |
|
| Нет дороги у разлуки («Виноватых нет и правых…») |
Ю. Саульский | В. Толкунова |
| Нужно, чтоб кто-то кого-то любил… | П. Тодоровский из к/ф «Жизнь забавами полна» |
П. Тодоровский; С. Яковенко |
| От каких щедрот | В. Евушкина | В. Евушкина |
| Песнь о построении Кладенца («Надо выкопать колодец…») |
Е. Мартыненко | Е. Мартыненко |
| Песня о друге («Если радость на всех одна…») |
А. Петров из к/ф «Путь к причалу» |
О. Анофриев; Э. Хиль; М. Магомаев; В. Никулин; Н. Расторгуев; А. Чернецкий; А. Тарзалайнен |
| По весенней Одессе («А мне опять с тобой не весело…») |
Э. Галеева; В. Иванов |
Э. Галеева; В. Левинсон |
| Предчувствие («Снега съедят туман…») |
Э. Галеева | Э. Галеева |
| Ром («Ром, ром, чёрный ром…») |
Е. Мартыненко | Е. Мартыненко |
| С Днём Победы, капитан! («Оседает словно пыль…») |
Ю. Маркелов | И. Кобзон |
| Скоро ты будешь взрослым… | М. Таривердиев (цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна») из к/ф «Прощай» |
М. Таривердиев |
| Сосны («Сосны весной затекают смолкой…») |
М. Таривердиев (цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна») из к/ф «Прощай» |
М. Таривердиев |
| Спешите делать добрые дела | Е. Щекалёв | Е. Щекалёв и Детский хор (худ. рук. Н. Бражкина) |
| Страна Тра-ля-ля-ля («Жил да был Сикамбриоз…») |
М. Таривердиев из к/ф «Прощай» |
О. Стриженов |
| Ты и я («Никогда любить ещё не поздно») |
Е. Стихин | Г. Чохели; Г. Трофимов |
| Что-то всё у меня не ладится… | Э. Галеева | Э. Галеева |
| Что любил, что не любил… | В. Евушкина | В. Евушкина |
| Этой жизни пантомима… | Вячеслав Иванов | Вера Иванова |
| Этот белый переулок | В. Иванов | Е. Сметанин |
| Шёл в неравный бой отряд («Это было…») |
Е. Стихин | В. Чемоданов |
| Я вырезал имя твоё | Д. Сморгонская | В. Кривонос |
| Я принял решение… | М. Таривердиев (цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна») из к/ф «Прощай» |
М. Таривердиев |
| Я старомоден как ботфорт… | А. Исмагилов; ? |
А. Исмагилов; Александр и Владимир Фриденберги (дуэт «Стрижи»); А. Кайдалов; А. Вдовин |
| Я такое дерево («Ты хочешь, чтобы я был, как ель, зелёный…») |
М. Таривердиев (цикл «Семь песен-речитативов на стихи Григория Поженяна») из к/ф «Прощай» |
М. Таривердиев; Е. Камбурова; О. Дзусова |
Библиография
- 1955 — Ветер с моря (стихи);
- 1956 — Штормовые ночи (предисловие А. Макарова);
- 1971 — Тридцать лет спустя (стихи и поэмы, Одесса);
- 1978 — Избранное;
- 1978 — Федюнинские высоты (стихи);
- 1981 — Маки (стихи и поэмы);
- 1982 — Избранное (предисловие И. Золотусского);
- 1983 — Погоня;
- 1990 — Прощание с морями (предисловие Е. Ю. Сидорова);
- 1990 — Сорок утренников (стихи);
- 1995 — Защищая свою крутизну (стихи);
- 2001 — АСТРЫ (стихи и проза, предисловие Ф. Искандера)
- 2005 — Вот так улетают птицы… (стихи разных лет, последнее прижизненное издание; предисловие Ю. Соломонова)
Фильмография
- 1959 — «Жажда» (автор сценария и текста песен)
- 1960 — «Сильнее урагана» (автор текста песни)
- 1961 — «Водил поезда машинист» (автор текста песни)
- 1962 — «Путь к причалу» (автор текста песни)
- 1962 — «Никогда (фильм)» (автор сценария)
- 1965 — «Гибель эскадры» (текст речитатива)
- 1965 — «Над нами Южный крест» (автор текста песни)
- 1966 — «Прощай» (автор сценария, режиссёр, автор текста песен)
- 1971 — «Поезд в далёкий август» (автор сценария, стихов и текста песни)
- 1971 — «Тигры» на льду" (автор текста песни)
- 1973 — «Самый сильный» (автор текста песни)
- 1974 — «Следую своим курсом» (автор текста песен)
- 1974 — «Какая у вас улыбка» (автор текста песен)
- 1975 — «Эти бесстрашные ребята на гоночных автомобилях» (автор текста песен)
- 1981 — «Кольцо из Амстердама» (автор текста песен)
- 1982 — «Разбег» (автор текста песни)
- 1982 — «Взять живым» (автор текста песен)
- 1986 — «По главной улице с оркестром» (автор текста песен)
Награды
- орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (6 октября 1997) — за большой вклад в отечественную литературу[16]
- два ордена Отечественной войны I степени (28. 05. 1945[17], 06. 04. 1985[18]
- Орден Красной Звезды (15. 02.1944[19])
- орден «Знак Почёта»
- медаль «За оборону Одессы»
- медаль «За оборону Севастополя»
- медаль «За оборону Кавказа»
Премии
- Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1986) — за стихотворный сборник «Погоня» (1983)
- Государственная премия Российской Федерации (1995)
Напишите отзыв о статье "Поженян, Григорий Михайлович"
Примечания
- ↑ [shkolazhizni.ru/archive/0/n-30507/ Григорий Поженян: как он жил и творил?], shkolazhizni.ru.
- ↑ [dozor.kharkov.ua/news/culture/1142088.html «Мемориальные доски советским песенникам открыли в Харькове»], dozor.kharkov.ua.
- ↑ [www.shukach.com/uk/node/40235 Памятная доска Григорию Поженяну], shukach.com.
- ↑ [khango.at.ua/_ld/0/28_arm_chas_4.pdf «Жизнь как море Григория Поженяна».] «Армянский час», 27 октября 2012.
- ↑ 1 2 3 [www.podvignaroda.ru/?n=50937109 Общедоступный Электронный банк «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
- ↑ 1 2 Г. Поженян. [www.moscowwriters.ru/TVOR-P/p/pozenjan/pozenjan-tv.htm Краткая автобиография] от 4 февраля 2004 г., moscowwriters.ru.
- ↑ shkolazhizni.ru/img/content/i68/68417_or.jpg
- ↑ 1 2 3 Станислав Минаков. [odnarodyna.com.ua/content/krasnyy-son-grigoriya-pozhenyana «Красный сон Григория Поженяна»]. «Одна Родина», 20 сентября 2011.
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=1530901040 Подвиг народа]. www.podvignaroda.ru. Проверено 12 сентября 2016.
- ↑ П. И. Мусьяков. [www.imli.ru/litnasledstvo/Tom%2078-1/%D2%EE%EC%2078-1_40_%CC%F3%F1%FC%EA%EE%E2.pdf В осаждённом Севастополе. Писатели в газете «Красный черноморец».], С. 502, imli.ru.
- ↑ Комплект медалей [kvdm.livejournal.com/517041.html «Южный бант»], livejournal.com
- ↑ В. Раевский. [www.vrazvedka.com/book/grin.pdf «Гривадий Горпожакс: Джин Грин — неприкасаемый»]. Фонд ветеранов военной разведки, vrazvedka.com.
- ↑ [www.m-necropol.ru/pojenyan-gm.html Могила Г. Поженяна] на сайте «Могилы знаменитостей».
- ↑ [45parallel.net/grigoriy_pozhenyan/ Григорий Поженян], 45parallel.net.
- ↑ [www.vilavi.ru/sud/260807/260807.shtml «Глазами клоуна»]. О романе Генриха Бёлля и спектакле Геннадия Бортникова, vilavi.ru.
- ↑ Указ Президента РФ от 6 октября 1997 г. № 1092
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=50937109 Общедоступный электронный банк документов 'Подвиг народа']
- ↑ [podvignaroda.ru/?#id=1517464539 Общедоступный электронный банк документов 'Подвиг народа']
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=50807298 Общедоступный электронный банк документов 'Подвиг народа']
Ссылки
- [moscowwriters.ru/TVOR-P/p/pozenjan/pozenjan-tv.htm Сайт писателя на ресурсе «Московские писатели».]
- [tvkultura.ru/video/show/brand_id/20882/video_id/159802/viewtype/picture Григорий Поженян.] Фильм из документального цикла «Острова». Телеканал Культура.
- [www.stihi.ru/2004/04/25-241 Григорий Поженян]. На сайте «Стихи.ру».
- [grustno.hobby.ru/poetry/gp.htm Стихи Григория Поженяна], grustno.hobby.ru.
Отрывок, характеризующий Поженян, Григорий Михайлович
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Поэты по алфавиту
- Поэты СССР
- Поэты России
- Поэты XX века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы СССР
- Сценаристы России
- Сценаристы XX века
- Лауреаты Государственной премии РСФСР имени М. Горького
- Лауреаты Государственной премии РФ
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 3 степени
- Кавалеры ордена Красного Знамени
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью Жукова
- Награждённые медалью «За боевые заслуги»
- Награждённые медалью «За оборону Одессы»
- Награждённые медалью «За оборону Севастополя»
- Награждённые медалью «За оборону Кавказа»
- Награждённые медалью «За оборону Советского Заполярья»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «В память 850-летия Москвы»
- Награждённые медалью «За освобождение Белграда»
- Награждённые медалью «Ветеран труда»
- Писатели по алфавиту
- Писатели-соцреалисты
- Лауреаты Государственной премии РФ в области литературы и искусства
- Выпускники Литературного института имени А. М. Горького
- Русские поэты
- Русские писатели по алфавиту
- Члены Союза писателей СССР
- Похороненные на Переделкинском кладбище
- Русские писатели XX века
- Дважды представленные к званию Героя Советского Союза
