Эмильена д’Алансон

Эмильена д’Алансон
Émilienne d'Alençon
Около 1902 года.
Род деятельности:	актриса, танцовщица
Дата рождения:	18 июля 1869(1869-07-18)
Место рождения:	Париж
Дата смерти:	1946(1946)
Место смерти:	Ницца

Эмильена д’Алансон (фр. Émilienne d'Alençon, собственное имя Эмили Андре, фр. Émilie André, 18 июля 1869, Париж — 1946, Ницца) — французская актриса и танцовщица, звезда Прекрасной эпохи.

Биография

Красавица парижского полусвета, где появилась в 1885 году. Год проучилась в Консерватории драматического искусства. Дебютировала танцовщицей в «Летнем цирке» столицы (1889), затем выступала в Казино де Пари, Фоли-Бержер, парижском мюзик-холле «Ла Скала» на Страсбургском бульваре, в концертном зале Олимпия, театре Варьете и др. Гастролировала в Лондоне. Соперничала с Лианой де Пужи и Каролиной Отеро, их называли «тремя грациями Прекрасной эпохи».

В 1906 году покинула сцену. Похоронена в Париже на кладбище Батиньоль.

Творчество

Публиковала стихи и пьесы.

Личная жизнь

Среди её интимных друзей были герцог Жак д’Юзес, бельгийский король Леопольд II, офицер и игрок, любовник Коко Шанель Этьен Бальзан, жокей Перси Вудленд, у неё была связь с поэтессой Рене Вивьен. Её рисовали Тулуз-Лотрек, Жюль Шере. Ею восхищался Марсель Пруст. С ней был знаком князь Феликс Юсупов, о чём рассказано в его мемуарах.

Коллекция

Фарфор и драгоценности д’Алансон были проданы с молотка в 1931 году, был издан их каталог.

Образ в литературе

Как яркая примета времени фигурирует в романах:

• Сименона («Четыре дня бедного человека»)
• Лео Мале («За Лувром рождается солнце»)
• Бенцони («Гордая американка») и других.

Образ в кино

Одна из героинь фильма «[www.imdb.com/title/tt0082156 Одинокая Шанель]» (1981, её роль исполнила Карен Блэк).

Ссылки

• [www.artehistoria.jcyl.es/genios/cuadros/6552.htm Литография Тулуз-Лотрека, 1895]

Литература

• Auriant (pseud. d’Alexandre Hadjivassiliou). Émilienne d’Alençon. Bruxelles: Éditions de la nouvelle revue belgique, 1942
• Ochaim B., Balk C. Varieté-Tänzerinnen um 1900: vom Sinnenrausch zur Tanzmoderne. Frankfurt/Main: Stroemfeld/Roter Stern, 1998
• Dufresne Cl. Trois grâces de la Belle Epoque. Paris: Bartillat, 2003

Отрывок, характеризующий Эмильена д’Алансон

Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.