д’Анагани, Крещенцио
Поделись знанием:
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
(перенаправлено с «Д'Анагани, Крещенцио»)
| Крещенцио д'Анагани Crescenzio | ||
| ||
|---|---|---|
| 1112 — 1120 | ||
| Церковь: | Католическая церковь | |
| Предшественник: | Джованни ди Субиако | |
| Преемник: | Стефано | |
| ||
| 1120 — 1140 | ||
| Предшественник: | Раниеро | |
| Преемник: | Райнальдо ди Коллемеццо | |
| Смерть: | около 1140 | |
Крещенцио д’Анагани (Crescenzio, также известный как Crescenzo d’Anagani) — католический церковный деятель XII века.[1] Стал кардиналом-дьяконом Санта-Мария-ин-Домника на консистории 1112 года. В декабре оставил этот титул чтобы стать кардиналом-священником Ss. Marcellino e Pietro. Участвовал в выборах папы Геласия II (1118), Гонория II (1124), а также антипапы Анаклета II (1130). В дальнейшем признал легитимность папы Иннокентия II и вновь получил свой титул.
Напишите отзыв о статье "Д’Анагани, Крещенцио"
Примечания
- ↑ Сальвадор Миранда. [www.fiu.edu/~mirandas/bios1112.htm#Crescenzio CRESCENZIO] (англ.). The Cardinals of the Holy Roman Church. Библиотека Международного Университета Флориды. Проверено 15 мая 2012. [www.webcitation.org/6AZVzVWVU Архивировано из первоисточника 10 сентября 2012].
Литература
- Brixius, Johannes Matthias. Die Mitglieder des Kardinalkollegiums von 1130-1181. Berlin : R. Trenkel, 1912, p. 33, no. 9
- Lorenzo Cardella. [books.google.com/books?id=y84sAAAAYAAJ&pg=PA243-244 Memorie storiche de cardinali della Santa romana chiesa]. — Rome: Stamperia Pagliarini., 1792. — Vol. I. — P. 243-244. — 296 p. (итал.)
- Alfonso Chacón. [books.google.com/books?id=n9SxFMVcwrgC&pg=PT452 Vitæ, et res gestæ Pontificvm Romanorum et S. R. E. Cardinalivm ab initio nascentis Ecclesiæ vsque ad Vrbanvm VIII. Pont. Max.]. — Romae: Typis Vaticanis, 1677. — Vol. I. col. 925 (итал.)
- Francesco Cristofori. Cronotassi dei cardinali di Santa Romana Chiesa: nelle loro sedi suburbicarie titoli presbiterali e diaconie dal secolo V all' anno del Signore MDCCCLXXXVIII compilata sui manoscritti originali ed autentici esistenti nella biblioteca e negli archivi Vaticani e su molteplici altre fonti storiche edite ed inedite antiche e moderne. — Rome: Tipografia de Propaganda Fide, 1888. — P. 257. — 506 p. (итал.)
- "Essai de liste générale des cardinaux. Les cardinaux du XIIè siècle". Annuaire Pontifical Catholique 1928. Paris : Maison de la Bonne Presse, 1928, p. 118, no. 85
- Mas Latrie, Louis. Trésor de chronologie d'histoire et de géographie pour l'étude et l'emploi des documents du moyen âge. Paris : Librairie Victor Palmé, 1889, col. 1182, no. 65
- Regesta pontificum Romanorum ab condita ecclesia : ad annum post Christum natum MCXCVIII / Editionem secundam correctam et auctam edidit Philippus Jaffè ; auspiciis Gulielmi Wattenbach; curaverunt S. Loewenfeld, F. Kaltenbrunner, P. Ewald. — Lipsiae: Veit et comp, 1885-1888. — Vol. I. (лат.)
|
Это заготовка статьи о кардинале. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Д’Анагани, Крещенцио
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
