д’Ансельм, Филипп

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Д'Ансельм»)
Перейти к: навигация, поиск

Филипп Д’Ансельм

Филипп Анри Жозеф д’Ансельм (фр. Philippe Henri Joseph d'Anselme; 30 августа 1864, Вореп — 26 марта 1936) — французский бригадный генерал.

В Первую мировую войну командовал полком, затем бригадой и дивизией.

С 15 января[1] 1919 года — командующий союзными оккупационными войсками Антанты (французскими и греческими) на Юге России (их штаб был расположен в Одессе).

В политических и других важных вопросах, по воспоминаниям его современников,[2][1][3] д’Ансельм следовал советам своего начальника штаба полковника Анри Фрейденберга.[4] 2 апреля 1919 года объявил о спешной эвакуации союзников из Одессы в течение 2 дней,[5] что поставило в весьма затруднительное положение русские добровольческий части, сформированные в Одессе (бригаду Тимановского).

Напишите отзыв о статье "Д’Ансельм, Филипп"



Примечания

  1. 1 2 Лафар, Жорж. Донесение в ВЧК от 27 января 1919 г., Одесса (на русском языке): «…По общему мнению штабных прибывший сюда 15 января главком союзных войск на юге России генерал д’Ансельм не более как тряпка. Бразды правления держит его начальник штаба полковник Фрейденберг. Его считаю главной точкой приложения сил. Как и д’Ансельм, Ланжерон [Д. Ф. Андро], несостоявшийся консул [Энно], — Фрейденберг — ещё одна ставка союзников на лиц, которые знают русскую жизнь и связаны с Одессой родственными или коммерческими узами.»
  2. Деникин, А. И. «Очерки русской смуты».
  3. «Из многочисленных мемуарных источников и документов мы сейчас [в 1984] знаем, что этот незаурядный деятель [Фрейденберг] из лагеря интервентов, подмяв под себя безвольного генерала д’Ансельма.., повёл совершенно нестандартную политику, шедшую вразрез и с монархическими устремлениями сильной „группы Энно“, за которой возвышалась зловещая фигура Шульгина, и с диктаторскими поползновениями деникинской ставки в ЕкатеринодареНикита Брыгин. «Тайны, легенгды, жизнь».
  4. [militera.lib.ru/bio/lehovich_dv/19.html Лехович Д. В. Белые против красных]
  5. Сотрудник Одесского литературного музея филолог Е. Яворская считает объявление «Разгрузка Одессы» от 3 апреля 1919 специфическим одесским: «Газета „Наше слово“ сообщает о приходе свежих французских войск в Одессу,… а на соседней странице объявление, которое генерал д Ансельм мог написать только под влиянием одесского менталитета: „Союзники считают, что они лишены возможности доставить в ближайшее время продовольствие в Одессу. Поэтому в целях уменьшения числа едоков решено приступить к частичной разгрузке Одессы“.» Е. Л. Яворская. «Над морем Чёрным и глухим…» В кн.: «Где обрывается Россия.» Одесса: Оптимум, 2002, стр. 3.

Мемуары

Отрывок, характеризующий Д’Ансельм, Филипп

– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.