Д’Арре, Генрих Луи

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Д'Арре, Генрих»)
Перейти к: навигация, поиск
Генрих Луи Д’Арре
Дата рождения:

12 августа 1822(1822-08-12)

Место рождения:

Берлин

Дата смерти:

13 июня 1875(1875-06-13) (52 года)

Место смерти:

Копенгаген

Научная сфера:

астрономия

Награды и премии:

Генрих Луи д’Арре (нем. Heinrich Louis d'Arrest; 12 августа 1822, Берлин — 13 июня 1875, Копенгаген) — немецкий астроном прусского происхождения, один из открывателей планеты Нептун.



Биография

Будучи ещё студентом, д’Арре помог Иоганну Галле в поиске Нептуна. 23 сентября 1846 он предложил сравнить недавно зарисованную на подробной звёздной карте часть неба в той области, в которой Урбен Леверье предсказал местоположение планеты, с текущим видом неба, чтобы найти сместившийся объект (планету), в отличие от неподвижных звёзд. Нептун был обнаружен той же самой ночью.

С 1857 по 1875 год был директором обсерватории Копенгагенского университета.

Открыл три кометы: две долгопериодические — C/1844 Y2 и C/1857 D1, и одну короткопериодическую — 6P. Последняя открыта в 1851 году в Лейпцигской обсерватории.

Также изучал астероиды (открыл астероид (76) Фрейя) и туманности.

Награждён Золотой Медалью Королевского Астрономического Общества в 1875 году.

Генрих Луи Д’Арре скончался в Копенгагене от разрыва сердца.

В его честь названы кратер Дарре на Луне, кратер на спутнике Марса Фобосе и астероид 9133 д’Арре.

Напишите отзыв о статье "Д’Арре, Генрих Луи"

Литература

  • Гребеников Е.А., Рябов Ю.А. [psi-journal.ru/books/42626-poiski-i-otkrytiya-planet.html Поиски и открытия планет]. — 2-е изд., перераб и доп. — М.: Наука, 1984. — 224 с. — (Главная редакция физико-математической литературы). — 100 000 экз.
  • Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.

Ссылки


Отрывок, характеризующий Д’Арре, Генрих Луи

– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.