Д’Инцео, Раймондо

Раймондо Д'Инцео
На лошади справа
Личная информация
Оригинальное имя	итал. Raimondo D'Inzeo
Гражданство	Италия Италия
Дата рождения	8 февраля 1925(1925-02-08)
Место рождения	Рим Королевство Италия
Дата смерти	15 ноября 2013(2013-11-15) (88 лет)
Место смерти	Рим Италия
Награды и медали Конный спорт Серебро Стокгольм 1956 Конкур. Индивидуальное первенство Серебро Стокгольм 1956 Конкур. Командное первенство Золото Рим 1960 Конкур. Индивидуальное первенство Бронза Рим 1960 Конкур. Командное первенство Бронза Токио 1964 Конкур. Командное первенство Бронза Мюнхен 1972 Конкур. Командное первенство

Раймондо Д’Инцео (итал. Raimondo D'Inzeo; 8 февраля 1925, Рим, Королевство Италия — 15 ноября 2013, Рим, Италия) — итальянский конник, конкурист. Олимпийский чемпион 1960 года в индивидуальном первенстве, дважды бронзовый призёр игр 1956 года в индивидуальном и командном первенстве, трижды бронзовый призёр 1960, 1964 и 1972 годов в командном первенстве. Участник восьми летних Олимпийских игр с 1948 по 1976 годы, один из 9 человек которые приняли участие в 8 олимпиадах и более. Двукратный чемпион мира 1956 и 1960 годов. Являлся кадровым офицером итальянских карабинеров, на всех соревнованиях выступал в военной форме, на пенсию ушёл в чине генерала. Родной брат другого выдающегося конника — Пьеро Д’Инцео, который также принял участие в 8 Олимпиадах и выиграл 6 медалей различного достоинства.

Награды

• Oлимпийские игры
  • 1956 Стокгольм: Серебряные медали в индивидуальном и командном первенстве. Конь по кличке Merano
  • 1960 Рим: Бронзовая медаль в командном первенстве и золотая в индивидуальном. Конь по кличке Posillipo
  • 1964 Токио: Бронзовая медаль в командном первенстве. Конь по кличке Posillipo
  • 1972 Мюнхен: Бронзовая медаль в командном первенстве. Конь по кличке Fiorello II
• Чемпионаты мира
  • 1955 Аахен: Серебряная медаль в индивидуальном первенстве. Конь по кличке Merano
  • 1956 Аахен: Золотая медаль в индивидуальном первенстве. Конь по кличке Merano
  • 1960 Венеция: Золотая медаль в индивидуальном первенстве. Конь по кличке Gowran Girl
  • 1966 Буэнос-Айрес: Бронзовая медаль в индивидуальном первенстве. Конь по кличке Bowjak
• Международные Гран-При победы
  • 1956 Рим: Конь по кличке Merano
  • 1957 Рим: Конь по кличке Merano
  • 1963 Аахен: Конь по кличке Posillipo
  • 1968 Амстердам: Конь по кличке Bellevue
  • 1969 Дублин: Конь по кличке Bellevue
  • 1971 Рим: Конь по кличке Fiorello
  • 1974 Рим: Конь по кличке Gone Away
  • 1975 Дублин: конь по кличке Bellevue

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/di/raimondo-dinzeo-1.html Раймондо Д'Инцео] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.goldmustang.ru/news/1305.html В память об итальянской легенде конного спорта — Раймондо Д’Инцео]

Отрывок, характеризующий Д’Инцео, Раймондо

– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.