Дʿмт
Дʿмт (южноаравийское письмо: 
; Да’амот, Ди’амат) — царство, находившееся на территории современной Эритреи и северной Эфиопии, существовавшее в VIII и VII веках до н. э. Сохранился ряд надписей времён этого царства или о нём. Поскольку археологические раскопки практически не проводились, неизвестно, исчезла ли культура Дʿмт ещё до возникновения Аксума, трансформировалось ли оно в Аксумское государство или было одним из более мелких государств, объединившихся в составе Аксумского царства, возможно, примерно в начале нашей эры[1].
Учёные полагают, что столицей была Йеха, но недавно[когда?] археологами (в частности, Питером Шмидтом (Peter Schmidt)) высказано мнение, что Йеха вряд ли подходит на роль столицы. По его словам, «Это мог быть крупный ритуальный центр и, несомненно, это был важный некрополь. Но никак не столица».
В царстве использовались оросительные системы, плуги, выращивалось просо, изготавливались железные орудия труда и оружие.
Большинство современных историков (Стюарт Мунро-Хэй (Stuart Munro-Hay), Родольфо Фаттович (Rodolfo Fattovich), Айеле Бекерие (Ayele Bekerie), Кейн Фельдер (Felder) и Эфраим Айзек (Isaac)) считают эту культуру самобытной, хотя и подвергшейся влиянию сабеев в силу их доминирования в регионе Красного моря, тогда как другие (Michels, de Contenson, Mekouria и Burstein) считают Дʿмт результатом смешения «культурно-превосходящих» сабеев и местного населения[2][3]. Тем не менее, теперь известно, что геэз, древний семитский язык, на котором говорили в северной Эфиопии и в Эритрее в древние времена, не произошёл из сабейского языка, и есть доказательства присутствия говорящих на одном из семитских языков народов в Эфиопии и Эритрее, как минимум, уже в 2000 году до н. э.[4][5] Сегодня считается, что сабейское влияние было небольшим, ограничивалось несколькими местами и исчезло через несколько десятилетий или через столетие, и, возможно, представляло собой торговую или военную колонию в определённого рода симбиозе или в военном союзе с культурой Дʿмт или каким-то иным прото-аксумским государством[6]. После падения Дʿмт в V веке до н. э., на плато стали доминировать более мелкие царства-преемники, и это продолжалось до подъёма одного из этих царств, Аксумского, предка средневековой и современной Эритреи и северной Эфиопии (известной под именем Абиссиния) в первом веке, которое смогло снова объединить всю эту территорию[7].
Известные правители
Список четырёх известных правителей в хронологическом порядке[3]
| Период | Имя правителя | Имя царицы | Примечания |
|---|---|---|---|
| Относится к периоду от ок. 700 до ок. 650 лет до н. э. | |||
| Mlkn Wʿrn Ḥywt | ʿArky(t)n | Современник сабейского мукарриба Кариб-иль-Ватара (Karib’il Watar). | |
| Mkrb, Mlkn Rdʿm | Smʿt | ||
| Mkrb, Mlkn Ṣrʿn Rbḥ | Yrʿt | Сын Wʿrn Ḥywt, «царь Ṣrʿn из племени YGʿḎ [=Agʿazi, родственный на геэз], mkrb DʿMT и SB'» | |
| Mkrb, Mlkn Ṣrʿn Lmn | ʿAdt | Сын Rbḥ, современник сабейского мукарриба Sumuhu’alay, «Царь Ṣrʿn из племени YGʿḎ, mkrb DʿMT and SB'» |
См. также
Напишите отзыв о статье "Дʿмт"
Примечания
- ↑ Uhlig, Siegbert (ed.), Encyclopaedia Aethiopica: D-Ha. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2005. pp.185.
- ↑ Stuart Munro-Hay, Aksum: An African Civilization of Late Antiquity. Edinburgh: University Press, 1991, pp.57.
- ↑ 1 2 Nadia Durrani, The Tihamah Coastal Plain of South-West Arabia in its Regional context c. 6000 BC — AD 600 (Society for Arabian Studies Monographs No. 4). Oxford: Archaeopress, 2005, p.121.
- ↑ ibid.
- ↑ Herausgegeben von Uhlig, Siegbert. Encyclopaedia Aethiopica, «Ge’ez». Wiesbaden:Harrassowitz Verlag, 2005, pp. 732.
- ↑ Munro-Hay, Aksum, pp.57.
- ↑ Pankhurst, Richard K.P. Addis Tribune, «[www.addistribune.com/Archives/2003/01/17-01-03/Let.htm Let’s Look Across the Red Sea I]», January 17, 2003.
|
Это заготовка статьи об Эритрее. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по географии Эфиопии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
|
Это заготовка статьи об Эфиопии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Дʿмт
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
