ДП (пулемёт)

ДП-27
Тип:	Ручной пулемёт
Страна:	СССР СССР
История службы
Годы эксплуатации:	1928- н. в.
На вооружении:	РККА
Войны и конфликты:	Гражданская война в Испании, Бои на Халхин-Голе, Советско-финская война (1939—1940), Великая Отечественная война, Корейская война, Гражданская война в Китае, Индокитайские войны, Гражданская война в Ливии, Гражданская война в Сирии, Гражданская война в Югославии, горячие точки на постсоветском пространстве, Вооружённый конфликт на востоке Украины.
История производства
Конструктор:	Дегтярёв, Василий Алексеевич
Разработан:	1927 год
Всего выпущено:	795 000
Варианты:	См. Варианты
Характеристики
Масса, кг:	9.12 (с сошками) 1.6 (пустой магазин) 2.7 (снаряжённый магазин)
Длина, мм:	1270
Длина ствола, мм:	604.5 (без пламегасителя)
Патрон:	7,62×54 мм R
Калибр, мм:	7,62
Принципы работы:	отвод пороховых газов, запирание раздвижными боевыми упорами
Скорострельность, выстрелов/мин:	500—600 80 (боевая)
Начальная скорость пули, м/с:	840 (патрон с лёгкой пулей)
Прицельная дальность, м:	800
Максимальная дальность, м:	до 2500
Вид боепитания:	плоский дисковый магазин на 47 патронов
Прицел:	секторный
Изображения на Викискладе?:	ДП-27

ДП (пулемёт)ДП (пулемёт)

ДП (Дегтярёва пехотный, индекс ГАУ — 56-Р-321) — ручной пулемёт, разработанный В. А. Дегтярёвым. Первые десять серийных пулемётов ДП были изготовлены на Ковровском заводе 12 ноября 1927 года, затем партия из 100 пулемётов была передана на войсковые испытания, по результатам которых 21 декабря 1927 года пулемёт был принят на вооружение РККА. ДП стал одним из первых образцов стрелкового оружия, созданных в СССР.

История

В 1939 году для лыжных подразделений РККА была разработана лёгкая зенитная установка-тренога к пулемёту ДП

Пулемёт массово использовался в качестве основного оружия огневой поддержки пехоты звена взвод—рота вплоть до конца Великой Отечественной войны.

Трофейные образцы ДП использовали немцы. Кроме того, за счёт захваченных в Зимней войне 1939-40 годов и позднее трофеев это был один из наиболее массовых образцов ручных пулемётов в финской армии в период Второй мировой войны в том числе ввиду существенного превосходства над финским пулемётом Лахти-Салоранта.

По окончании войны пулемёт ДП и его модернизированный вариант ДПМ, созданный по опыту боевых действий в 1943—44 годах, были сняты с вооружения Советской Армии и широко поставлялись дружественным СССР странам. На вооружении государств-участников ОВД состоял до 1960-х годов. Применялся в Корее, Вьетнаме и других странах.

На основе опыта, приобретённого во Второй мировой, стало ясно, что пехоте необходимы единые пулемёты, сочетающие повышенную огневую мощь с высокой мобильностью. В качестве эрзац-заменителя единого пулемёта в звене рота на основе более ранних разработок в 1946 году был создан и принят на вооружение ручной пулемёт РП-46, представлявший собой модификацию ДПМ под ленточное питание, что, вкупе с утяжелённым стволом, обеспечивало большую огневую мощь при сохранении приемлемой маневренности.

Высокую оценку данному оружию давал Владимир Фёдоров — советский оружейный конструктор, в годы войны работавший консультантом по стрелковому оружию в наркомате, автор книг по истории стрелкового оружия.

Система

Ручной пулемёт ДП является оружием с автоматикой на основе отвода пороховых газов и магазинным питанием. Газовый двигатель имеет поршень с длинным рабочим ходом и газовый регулятор, расположенные под стволом.

Сами ствол — быстросменный, частично скрыт защитным кожухом и оснащен коническим съемным пламегасителем. Ствол порой не выдерживал интенсивной стрельбы: поскольку он был тонкостенным, он быстро нагревался (особенно на поздних выпусках, у которых для упрощения ствол был выполнен без ребристого радиатора), и для того, чтобы не вывести пулемёт из строя, приходилось стрелять короткими очередями (боевая скорострельность пулемёта — до 80 выстрелов в минуту). Смена ствола непосредственно во время боя была затруднена: она требовала специального ключа для снятия его замыкателя и защиты рук от ожогов.

Запирание ствола осуществлялось двумя боевыми упорами, разводимыми в стороны при движении ударника вперед. После того, как затвор приходит в переднее положение, затворная рама продолжает движение, при этом уширенная средняя часть соединённого с ней ударника, воздействуя изнутри на задние части боевых упоров, разводит их в стороны, в пазы ствольной коробки, жёстко запирая затвор. После выстрела затворная рама под действием газового поршня начинает движение назад. При этом ударник отводится назад, а специальные скосы рамы сводят боевые упоры, выводя их из зацепления со ствольной коробкой и отпирая затвор. Возвратная пружина располагалась под стволом и при интенсивном огне перегревалась, теряя упругость, что было одним из сравнительно немногочисленных, но существенных недостатков пулемета ДП. Кроме того, боевые упоры требовали точной подгонки для достижения симметричного запирания (что не представляло на практике существенного недостатка).

Питание осуществлялось из плоских дисковых магазинов — «тарелок», в которых патроны располагались по окружности, пулями к центру диска. Такая конструкция обеспечивала надёжную подачу патронов с выступающей закраиной, однако имела и существенные недостатки: большие габариты и масса пустого магазина, неудобство в транспортировке и заряжании, а также возможность повреждения магазина в условиях боя из-за его склонности к деформации. Ёмкость магазина изначально составляла 49 патронов, позднее были введены 47-патронные с повышенной надёжностью действия. К пулемёту придавалось три магазина с металлическим коробом для их переноски.

Следует отметить, что, хотя внешне магазин ДП и напоминает магазин пулемёта Льюиса, на самом деле он представляет собой совершенно отличную по принципу действия конструкцию; например, у «Льюиса» патронный диск проворачивается за счёт энергии затвора, передаваемой на него сложной системой рычагов, а у ДП — за счёт предварительно взведённой пружины в самом магазине.

• DP disk up.jpg

  Дисковый магазин пулемёта ДП, вид сверху.
• DP disk down.jpg

  Дисковый магазин пулемёта ДП, вид снизу.
• DP disk mag cartridge.jpg

  Губки магазина.

УСМ пулемёта позволял вести только автоматический огонь с открытого затвора. Он был выполнен в виде съёмного модуля, крепящегося к коробу поперечной чекой. Обычного предохранителя не имелось, вместо него был выполнен автоматический предохранитель в виде клавиши, выключавшийся при охвате рукой шейки приклада. При ведении интенсивного огня необходимость постоянно удерживать клавишу предохранителя нажатой утомляла стрелка, а приклад винтовочного типа не способствовал прочному удержанию оружия при стрельбе очередями. Более удачной оказалась конструкция блока УСМ танкового пулемёта ДТ, который имел обычный предохранитель и пистолетную рукоятку. Модернизированный вариант пулемёта — ДПМ — получил аналогичный ДТ блок УСМ; также неавтоматический предохранитель в дополнение к родному автоматическому вводился в конструкцию финских ДП в процессе их капремонта.

Огонь из ДП вёлся со съёмных сошек, которые в горячке боя порой терялись из-за неудачного крепления или разбалтывались, что, в свою очередь, существенно ухудшало удобство применения пулемёта. Поэтому на ДПМ ввели несъёмные сошки. Выброс стреляных гильз осуществлялся вниз.

Принадлежность пулемета

В состав принадлежности к пулемету входит:

• составной шомпол для чистки канала ствола;
• ключ-отвёртка для разборки и сборки пулемета;
• коленчатая протирка с щетинным ершиком для протирания и чистки патронника через верхнее окно ствольной коробки без разборки пулемета;
• прибор для прочистки газовых путей;
• две выколотки для выталкивания осей и шпилек;
• извлекатель для извлечения оторвавшихся дулец гильз.

Вся принадлежность укладывается в коробку-сумку или брезентовую сумку.

Глушитель звука выстрела

В конце 1941 года был разработан (вероятно, при участии И. Г. Митина) прибор СГ-ДП (Специальный глушитель звука к ручному пулемёту «ДП»). Применялись патроны с уменьшенным пороховым зарядом и лёгкими пулями, начальная скорость которых составляла 330 м/с. Прибор позволял вести бесшумную автоматическую стрельбу на дальности до 300 м (при убойном действии пули до 500 м). 27 мая 1942 года глушитель был принят на вооружение Красной Армии. В июне 1942 года на заводе № 2 НКВ в Коврове предполагалось выпустить 500 шт. данных изделий. Глушитель весил 1,3 кг, общая длина пулемёта с глушителем составляла 1332 мм.

После полигонных испытаний июля 1942 года СГ-ДП был отправлен на доработку. Она происходила в ковровском ОКБ-2 конструкторами А. М. Маранцевым и И. В. Долгушевым. Изменённый глушитель получил уменьшенный с 16 до 14,5 мм внутренний диаметр канала ствольной насадки. Его масса 1,15 кг, длина насадки 85 мм, общая длина 291 мм.

В конце 1942 г. глушитель поступил на испытания НИПСВО под обозначением СГ-42 (Специальный глушитель образца 1942 года). Предположительно, он применялся на фронте и выпускался серийно, но информации об объёмах производства нет. Послевоенные испытания данных глушителей в феврале-марте 1948 г. показали нецелесообразность их дальнейшей эксплуатации, поскольку они не обеспечивали требуемую безотказность работы ДП и ДПМ и по этой причине подлежали утилизации.

В 1948—1950 годах в ОКБ-2 доработали глушитель СГ-42, получив прибор КБ-П-535. Его масса с обтюраторами составляла 0,96 кг, длина 301 мм, высота 68 мм, ширина 34 мм, длина пулемёта с глушителем 1310 мм.

В марте-апреле 1950 г. глушители КБ-П-535 вместе с пулемётами РП-46 проходили полигонные испытания, однако они вновь не удовлетворили всем требованиям.

Патроны

Для стрельбы из ручного пулемёта используются следующие патроны:

• патрон с пулей обр. 1908 года (лёгкая), предназначается для поражения живой силы противника на дальности до 800 м; убойную силу пуля сохраняет на расстоянии до 2500 м;
• патрон с пулей обр. 1930 года (тяжёлая), предназначается для поражения живой силы противника; убойная сила сохраняется на расстоянии до 3500 м; для стрельбы используется только при отсутствии патронов с лёгкой пулей обр. 1908 года;
• патрон с бронебойной пулей обр. 1930 года (Б-30), предназначается для поражения лёгких бронированных целей (бронемашин, танкеток) на дистанции до 300 м;
• патрон с бронебойно-зажигательной пулей обр. 1932 года (Б-32), предназначается для поражения бронированных целей (танков, бронемашин, танкеток, огневых точек, самолётов) и для зажигания горючего (бензина);
• патрон с трассирующей пулей, предназначается для целеуказания, пристрелки и корректировки огня.

Применение

Первый случай боевого применения пулемёта ДП имел место в 1929 году, в ходе боевых действий на КВЖД

Пехотный пулемёт ДП устанавливали на малые торпедные катера типа Г-5 в качестве оружия самозащиты (для ведения огня по морским минам, низколетящим самолётам и иным целям).

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Во время учений и боевых действий пулемёт обслуживали два человека: стрелок и его помощник, который переносил короб с 3 дисками. Также при стрельбе из положения лёжа к пулемёту обеими концами привязывалась длинная лента, и боец, натягивая её ногой, сильнее прижимал приклад к плечу. Таким образом, колебания пулемёта уменьшались и повышалась точность стрельбы. Пулемёт ДТ устанавливали на мотоциклы М-72. Конструкция крепления пулемёта к коляске позволяла вести огонь даже по самолётам. Однако этот способ борьбы с самолётами был не очень удобным: для стрельбы нужно было останавливаться, затем боец вылезал из коляски и из положения «сидя» вёл огонь по воздушным целям. После принятия на вооружение пулемёта ДП, состоявшие до этого на вооружении Красной армии английские пулемёты Льюиса образца 1915 г. постепенно уходили на склады.

Варианты

Малокалиберный ДП

В середине 1930-х годов один опытный образец малокалиберного пулемёта ДП (под 5,6-мм патрон кольцевого воспламенения, в качестве оружия для обучения стрельбе солдат РККА) сконструировал М. Марголин, но на вооружение он не поступил. Фактически в этих целях использовался крепящийся на обычный ДП и использующий его органы управления огнём малокалиберный пулемёт-заменитель системы Блюма.

ДП обр. 1938 г.

В 1938 году был изготовлен опытный образец 7,62-мм пулемёта системы В. А. Дегтярёва с магазином конструкции Г. Ф. Кубынова и С. Г. Разоренова (конструктивно аналогичный пулемёту ДП обр.1927 года, за исключением способа питания — магазин на 20 патронов заполняется четырьмя стандартными обоймами от винтовки Мосина). Оружие не было принято на вооружение и после испытаний было передано на хранение, а затем поступило в музей завода им. Дегтярёва в городе Ковров

ДП с глушителем

В 1941 году во время битвы под Москвой в войска был передан на испытания пулемёт ДП с глушителем, но серийное производство данной модификации начато не было

ДПМ

В 1944 году под руководством Дегтярёва на заводе № 2 велись работы по усовершенствованию пулемёта ДП, а именно над повышением надежности и управляемости пулемёта. Новая модификация получила обозначение ДПМ («Дегтярёв пехотный модернизированный», Индекс ГАУ — 56-Р-321М). Была устранена проблема с перегревом возвратно-боевой пружины (она была установлена в специальную трубку в спусковой раме над прикладом), улучшен спусковой механизм и появилась возможность смены ствола на боевой позиции. Перенесение возвратно-боевой пружины в спусковую раму вызвало конструктивные изменения отдельных частей и механизмов пулемёта. Новая пистолетная рукоятка, изменённая форма приклада и более устойчивые неотъёмные сошки новой конструкции обеспечивали большее удобство. В целом, все боевые, тактические и технические характеристики остались прежними.

ДА

ДА (Дегтярёв Авиационный) — вариант для установки на самолёты. С пулемёта ДП был снят кожух, предназначенный для защиты рук стрелка от ожогов о ствол. Это уменьшило его габариты и улучшило охлаждение. Для удобства стрельбы приклад был заменён на две рукоятки. Установлен магазин на 60 патронов.

На вооружение пулемёт ДА поступил в 1928 году. В 1930 году на вооружение поступил его спаренный вариант — ДА-2. Пулемёты ДА и ДА-2 устанавливались на самолёты Р-5, У-2, ТБ-3. Широкого применения они не имели, так как 7,62-мм пули были откровенно малоэффективны против самолётов второй половины 30-х — 40-х годов, что вызывало переход на более крупные калибры. К тому же в 1934 году специально для авиации был создан более удачный пулемёт ШКАС с темпом стрельбы около 1800 выстр./мин, что отчасти компенсировало малую поражающую способность 7,62-мм пуль.

ДТ/ДТМ

Разработанная совместно с Г. С. Шпагиным в 1929 году танковая модификация ДТ (Индекс ГАУ — 56-П-322) устанавливалась на большинство танков и бронемашин. Модификации велись с учётом установки пулемёта в тесном боевом отделении танка. Вместо деревянного приклада стал устанавливаться выдвижной металлический. Стандартный громоздкий магазин с однорядным расположением патронов заменён на магазин с трёхрядным расположением, вмещавший 63 патрона.

Пулемёт устанавливался на шаровую установку, разработанную Г. С. Шпагиным, и позволявшую легко наводить пулемёт в горизонтальной и вертикальной плоскостях. Также пулемёт снабжался парусиновым гильзоуловителем. ДТ имел съёмные сошки, так что он часто применялся экипажами подбитой бронетехники в качестве ручного пулемёта. Известно несколько случаев вооружения ими и линейных пехотных подразделений. Также ДТ пользовался популярностью в воздушно-десантных подразделениях за более компактные размеры и меньший вес.

В 1944 году была модифицирована возвратно-боевая пружина, и пулемёт получил обозначение ДТМ (Индекс ГАУ — 56-П-322М).

РП-46

В 1946 году был создан и принят на вооружение ручной пулемёт РП-46 (ротный пулемет образца 1946 года), представлявший собой модификацию ДПМ под ленточное питание, что, вкупе с утяжелённым стволом, обеспечивало бо́льшую огневую мощь при сохранении приемлемой маневренности. РП-46 использовал нерассыпную металлическую ленту от станковых пулемётов Горюнова. Был заменён более совершенным пулемётом Калашникова.

Тип 53

Адаптированная к особенностям китайской промышленности копия пулемёта ДП (ДПМ). Выпускался китайской государственной оружейной корпорацией Norinco.

ДП-О

Переделанный для стрельбы в полуавтоматическом режиме, пулемёт ДП-О сертифицирован в России как охотничий карабин

В кинофильмах и компьютерных играх

Пулемёт Дегтярёва присутствует в значительном количестве кинофильмов и в ряде компьютерных игр (в основном, посвящённых Второй Мировой войне)

Страны-эксплуатанты

• СССР СССР
• Вторая Испанская Республика Вторая Испанская Республика — поставлялись по программе военной помощи из СССР для Испанской республики, поступали на вооружение республиканской армии и некоторых интернациональных бригад
• Финляндия Финляндия — за период Зимней войны Финляндия захватила более 3000 ДП и около 150 ДТ. К 1944 г. в финской армии находилось около 9000 ДП, он оставался на вооружении до 60-х годов под наименованием 762 PK D (7.62 pk/ven.). Пулемёт ДТ — 762 PK D PSV (7.62 pk/ven. psv.) — стал основным танковым пулемётом финской армии, также использовался после войны.
• Третий рейх Третий рейх — трофейные пулемёты использовали в вермахте и охранно-полицейских формированиях под обозначением «7,62mm leichte Maschinengewehr 120(r)»
• Социалистическая Республика Румыния — первые пулемёты поступили на вооружение 1-й румынской добровольческой пехотной дивизии имени Тудора Владимиреску в 1943 году, всего до 1 июля 1945 года румынская армия получила 998 шт.
• Болгария Болгария — в период после 9 сентября 1944 года СССР передал болгарской армии пулемёты ДП-27, которые были приняты на вооружение болгарской армии и использовались в ходе боевых действий 1944—1945 гг.
• Белоруссия Белоруссия: сняты с вооружения в декабре 2005 года
• Украина Украина: официально на вооружении не состоит, но ограниченно применяется ВСУ, и достаточно массово — добровольческими формированиями (которые оснащены очень разнородными и зачастую устаревшими образцами). По состоянию на 15 декабря 2011 года на складах министерства обороны оставалось 120 000 пулеметов ДП и 19 000 ДПМ .

См. также

• Ручной пулемёт Дегтярёва
• Пистолет-пулемёт Дегтярёва (1929)
• Список пулемётов

Ссылки

• [youtube.com/watch?v=hqJqcqTJdLI Стрельба из ДП] на YouTube
• [world.guns.ru/machine/mg34-r.htm описание ДП на сайте world.guns.ru]
• [rt66.com/~korteng/SmallArms/dp.htm Korean War Photo-Documentary]
• [winterwar.com/Weapons/SuSmallArms/SUAutomatics.htm The Battles of the Winter War]
• [pkymasehist.fi/emma.html Pikakivääri Dektjarev DP27 (Pohjois-Kymenlaakson Asehistoriallinen Yhdistys ry)]
• [www.weaponplace.ru/762-mm_ruchnoy_pulemet_degtyareva_dp_dpm_rp-46.php 7,62-мм ручной пулемет Дегтярева ДП (ДПМ. РП-46)]
• [youtube.com/watch?v=lpWEAat2bl0 Оружие Победы. Пулемёт ДП] на YouTube

Отрывок, характеризующий ДП (пулемёт)

– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.