Даугавпилсское высшее военное авиационное инженерное училище

Даугавпилсское высшее военное авиационное инженерное училище имени Яна Фабрициуса (ДВВАИУ) — военное училище, располагавшееся в городе Даугавпилс Латвийской ССР, производившее подготовку офицеров — инженеров и техников — для авиационных частей СССР. Было расположено на территории Даугавпилсской крепости. Было основано 23 февраля 1948 года, расформировано в 1993 году.

История

После окончания Великой Отечественной войны руководство страны и Вооруженных Сил несмотря на общее сокращение армии, приняли решение на развертывание в прибалтийских республиках сети военно-учебных заведений. Удобным местом для формирования и размещения военного училища был город Даугавпилс Латвийской ССР, где перед началом Отечественной войны 1812 года для охраны северо-западных рубежей России была возведена мощная крепость. Училище в период с 1948 по 1975 годы занималось подготовкой офицерских кадров для инженерно-авиационной службы со средним образованием (в.ч. 23582), а с 1975 по 1993 годы функционировало в качестве высшего учебного заведения.

Начало формированию Двинского военного авиационно-технического училища спецслужб дальней авиации было положено директивой начальника Генерального штаба в 1947 году с дислокацией в военном городке Крепость города Даугавпилс. Первым начальником училища назначен инженер-полковник Сипачев В. Г., участник гражданской и Великой Отечественной войн.

К моменту развертывания училища в крепости еще многое напоминало о том, что здесь недавно хозяйничали фашисты. При входе в неё сразу бросались в глаза развалины крепостного собора. Помещения, пострадавшие от варварских рук гестаповцев, еще не были приведены в порядок. Жилой фонд находился в запущенном состоянии. Учебные помещения и казармы совершенно не отвечали своему будущему назначению. Оборудование отсутствовало. Но несмотря на трудности уже с ноября начались занятия с так называемыми «казанцами» — первой курсантской ротой, прибывшей из Казанского военного училища.

В 1949 году в феврале инспекция штаба Дальней авиации под руководством маршала авиации Скрипко проверила работу училища. За проявленную инициативу и творческую работу в деле организации учебного процесса начальнику училища, начальнику политотдела, начальнику штаба, начальникам циклов, многим преподавателям, инструкторам и строевым офицерам, офицерам управления и штаба командующий Дальней авиацией объявил в приказе благодарности.

23 февраля 1949 года в торжественной обстановке заместитель командующего Дальней авиацией по политчасти генерал-лейтенант Веров вручил училищу Боевое Красное Знамя. Это событие совпало с юбилеем Советской Армии и первой годовщиной училища.

Всю историю училища условно можно разделить на четыре периода: с 1948 по 1952 год оно готовило техников для дальней авиации, с 1952 по 1959 годы — офицеров для ВВС, с 1960 по 1975 годы — специалистов для истребительной авиации ПВО, с 1975 по 1993 годы — инженеров для авиации ПВО и ВВС. Исходя из этого менялось и название училища: ДВАТУ, ДВАРТУ, ДАТУ, ДВАИУ, ДВВАИУ.

К 20-летию образования училища за высокие успехи в подготовке военных кадров, большую воспитательную работу среди местного населения Совет Министров ЛССР присвоил ДАТУ имя видного деятеля Яна Фабрициуса, в честь которого и было названо училище.

С 1975 года в училище на четырех базовых факультетах (самолеты и двигатели, авиационное вооружение, авиационное оборудование и радиоэлектронное оборудование) проходили с пятилетним сроком обучение курсанты и четырехлетним слушатели, ранее окончившие средние военные училища. ДВВАИУ стало одним из крупнейших военно-учебных заведений Советского Союза. Здесь преподавали офицеры, многие из которых имели научные степени кандидатов наук, были и доктора наук. Училище располагало богатой материально-технической базой: современные лаборатории и кабинеты, учебный аэродром с самолетами различных типов, госпиталь. На учебном аэродроме находился МиГ-25, угнанный лётчиком Беленко в 1976 году в Японию, который перебрали до винтика и потом вернули в СССР.

За 45 лет существования Даугавпилсское военное училище подготовило свыше 34 тысяч офицеров, которые служили на инженерно-технических должностях в полках истребительной авиации войск ПВО и ВВС по всей огромной стране.

В 1993 году в связи с выводом российских войск из Латвии ДВВАИУ передислоцировали в Ставрополь и оно влилось в состав Ставропольского ВВАИУ. На этом завершилась история Даугавпилсского военного авиационно-технического училища. Боевое Знамя училища сдано в Центральный музей Вооруженных Сил (г. Москва).

Известные выпускники

• Лопатин М. А. - начальник войск ПВО Украины с 1992 - 1996 год.

Ссылки

• [dvvaiu.net.ru/ Портал ветеранов ДВВАИУ]
• [dwaiu.narod.ru/kazak/ Даугавпилсская крепость]

Отрывок, характеризующий Даугавпилсское высшее военное авиационное инженерное училище

Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.