Дворец культуры имени И. И. Газа

Достопримечательность
Дворец культуры и техники имени И. И. Газа
Страна	Россия
Санкт-Петербург	пр. Стачек, 72
Координаты	59°52′42″ с. ш. 30°15′44″ в. д.59.878321° с. ш. 30.262270° в. д. / 59.878321; 30.262270
Архитектурный стиль	конструктивизм
Автор проекта	А. И. Гегелло, Д. Л. Кричевский
Строительство	1930—1935 годы
Статус	памятник архитектуры (вновь выявленный объект)

Дворе́ц культу́ры и́мени И. И. Газа́ — дворец культуры для рабочих завода «Красный Путиловец», построенный в 1930—1935 годах авторами первого в стране Дворца культуры им. Горького архитекторами А. И. Гегелло и Д. Л. Кричевским в стиле конструктивизм (окончательно завершён в 1960-х годах, архитектор Е. М. Полторацкий, инженер Л. Н. Бубарина).

Назван в память партийного деятеля, работника Путиловского завода И. И. Газа.

Расположен напротив завода, за одноимённой с ним станцией метро, на проспекте Стачек, дом № 72 в Кировском районе Санкт-Петербурга.

История

Строительство началось осенью 1930 году, продолжилось в несколько этапов и заняло несколько десятилетий с перерывом на войну.

Располагалось по адресу ул. Стачек, д. 92, в 1940 году улицу переименовали в проспект, нумерация домов тоже изменилась, теперь адрес проспект Стачек, д. 72.

Существовало три варианта проектов здания. Проекты «Клуба для путиловцев» обсуждались самими рабочими завода.

• Первая часть была открыта в марте 1935 года.
• Гегелло занимался достройкой до 1950 года, но восстановление разрушенного в войну было важнее.
• В 1960-х строительство удалось завершить. Архитектор Е. М. Полторацкий, инженер Л. Н. Бубарина

Во время войны здание оборудовали огневыми точками, так как с него открывался вид на ул. Краснопутиловскую. В здании формировались батальоны народного ополчения. Также в этом здании в 1941—1942 годах размещались штабы истребительного батальона трудящихся Кировского завода и отдельного артиллерийского рабочего дивизиона, принимавшего участие в штурме Берлина (о чём свидетельствует мемориальная доска).

• 1962 год. Перед клубом установлен бюст И. И. Газа. Памятник монументального искусства. Категория охраны: Региональная. Вид документа о постановке на гос. охрану: Решение Ленгорисполкома от 24.10.1977 № 757.

Скульптор Г. Д. Гликман, архитектор Ю. Я Мачерет.

• 1964 год. Клуб преобразован в Дворец культуры и техники. Здесь читали лекции, работали кружки, клубы, библиотека.
• 1974 год. Прошла выставка неформальных художников.
• Сейчас: Потери
  • Кинозал закрыт; большая клетка с попугаями, которая была при входе у гардероба, бесследно исчезла; картина, на которой изображены эта местность во время войны и зенитная батарея, также бесследно исчезла после ремонта; барельеф в аварийном состоянии, частично утрачен; в помещениях масса субарендаторов.
• Действуют
  • Концертный зал отремонтирован и используется по назначению, проходят спектакли, концерты, выступают барды клуб «Восток», проводились КВНы.

В здании ДК находятся техникум, магазины, концертный зал, выборный участок и т. п.

Архитектура

Согласно заданию, архитекторы предусмотрели строительство в две очереди двух разграниченных зон: клубной (южной) и театральной (северной). Для театральной части на 1 500 мест (сейчас зал располагает тысячью местами), аналогично ДК им. Горького, был выбран секторный тип зала. Клубная зона включала малый зал на 500 мест, библиотеку, танцевальный зал и кабинеты для кружков. Вытянутое вдоль проспекта асимметричное здание таким образом делилось на три части: массивного объёма театра на севере, параллельной проспекту трёхэтажной в центре и перепендикулярной ей четырёхэтажной с примыкающим пониженным объёмом малого зала на юге.

Авторы предложили три варианта стилевого решения: чисто конструктивистское с непрерывным остеклением, с расчленением ленточных окон лёгкими столбиками и с колоннами. Выбран был третий вариант, но в 1930-х годах удалось построить только первую — клубную очередь, затем строительство было заморожено. Гегелло не раз возвращался к проекту достройки ДК, но завершено строительство было лишь в 1960-х годах.

В результате главной частью стал угловой — южный — четырёхэтажный корпус. Окна в нём объединены тёмными простенками, создающими иллюзию ленточного остекления. Ряды окон и длинные балконы сдвинуты к северному краю — традиционный для конструктивизма приём создания динамики. Стены покрыты графичной рустовкой. Вход оформлен тёмными колоннами упрощённой формы. В глубине к нему примыкает пониженный объём малого зала с большим горизонтальным витражом. Из него выступает стеклянный цилиндр, в котором «парит» винтовая лестница. Эти наиболее яркие приметы конструктивизима больше всего и пострадали от времени и небрежения.

Средний трёхэтажный корпус, тянущийся параллельно проспекту Стачек, продолжает, но более спокойно и нейтрально, элементы южного соседа — строй колонн продолжается тёмными пилонами первого этажа, спаренные окна разделены тёмными простенками. Над пилонами — 60-метровый отлитый из цемента фриз работы скульптора Л. А. Дитриха в стиле социалистического реализма, посвящённый революционной истории и социалистическому развитию района, несколько конфликтующий с конструктивистским архитектурным фоном.

Достроенная в 1960-х годах северная — театральная — часть со зрительным залом на 1 000 мест схематично вторит первой очереди.

• Gaza Palace of Culture in St Petersburg main entrance.jpeg

  Главный вход и театральная (северная) часть

• Gaza Palace of Culture in St Petersburg Fronton.jpeg

  Западный фасад, фриз

• Gaza Palace of Culture in St Petersburg Southwest entrance.jpeg

  Западный фасад южной части

• Gaza Palace of Culture in St Petersburg South wing.jpeg

  Южная часть

• Gaza Palace of Culture in St Petersburg Circular Staircase.jpeg

  Объём винтовой лестницы

• Gaza DK 1.jpg

  Внутри ДК

• Gaza DK 3.jpg

  Внутри ДК

• Gaza I I Doska.jpg
• Gaza DK Doska1.jpg

Газаневщина

Одна из первых и немногих разрешенных властями СССР крупных выставок художников-нонконформистов состоялась в ДК им. И. И. Газа 22—25 декабря 1974 года (около 50 художников). Выставка стала важной вехой истории ленинградской независимой культуры и вызвала всплеск общественного интереса к современному искусству, которое впервые предстало перед зрителем в широком многообразии направлений — от абстракционизма до поп-арта.

Вторая подобная выставка прошла в 1975 году в ДК «Невский», отчего и произошло объединительное название «Газаневщина».

Литература

• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 86. — 511 с.
• Кириков Б. М., Штиглиц М. С. Архитектура ленинградского авангарда. Путеводитель. — СПб.: Коло, 2009. — С. 126–131. — 312 с. — ISBN 978-5-901841-49-5.

См. также

• Авангард в архитектуре Ленинграда
• Путиловская церковь

Отрывок, характеризующий Дворец культуры имени И. И. Газа

«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.