Дворец культуры имени В. И. Ленина (Пермь)

 памятник архитектуры (местного значения)

Дом культуры
Дворец культуры им. В. И. Ленина
Фасад Дворца культуры им. В. И. Ленина (2009 год)
Страна	Россия
Город	Пермь, Мотовилихинский район
Координаты	58°01′26″ с. ш. 56°17′22″ в. д.58.02389° с. ш. 56.28944° в. д. / 58.02389; 56.28944
Тип здания	Дом культуры
Архитектурный стиль	Сталинский ампир
Автор проекта	Я. А. Корнфельд, Т. Г. Заикин
Основатель	«Мотовилихинские заводы»
Дата основания	19 октября 1963 года
Основные даты: 1963 — Открытие Дворца культуры 1971 — Перед зданием Дворца культуры установлен бюст В. И. Ленину 1990-е — Переименован в Дворец культуры «Мотовилихинских заводов» 2005 — Продан Пермскому епархиальному управлению ХВЕ
Статус	принадлежит Пермскому управлению епархии ХВЕ
Состояние	функционирует

Дворец культуры им. В. И. Ленина (также известен как Дворец культуры «Мотовилихинских заводов»), архитектурный памятник краевого значения, расположенный в Мотовилихинском районе города Перми, на улице Уральская, 93. Здание Дворца культуры построено в 1963 году по проекту московских архитекторов Я. А. Корнфельда и Т. Г. Заикина.

Архитектура

Дворец культуры им. В. И. Ленина представляет собой монументальное трёхэтажное здание, главный фасад которого украшен десятиколонным входным портиком, дополненный надстройкой со щипцовым фронтом.

Во внешнем оформлении Дворца культуры использованы приёмы классицизма. Крылья дворца декорированы полуколоннами в стиле коринфского ордера, на которых лежит тяжёлый антаблемент.

Цокольный этаж и колонны входного портика обработаны естественным камнем, а позади колонн, над входом во Дворец, расположилось два барельефа, изображающих жизнь советского общества. Перед зданием Дворца культуры расположена обширная площадь, в центре которой находится бюст В. И. Ленина, созданный скульпторами Н. Н. Клиндуховым и Л. В. Присяжнюком, архитектором В. Б. Ольшанской, и установленный здесь в 1971 году.

Совокупная площадь внутренних помещений Дворца культуры им. В. И. Ленина составляет примерно 5 тыс. кв.м, а в самом дворце имеется актовый зал на 900 мест.

История

Дворец культуры им. В. И. Ленина был построен 19 октября 1963 года по инициативе тогдашнего директора «Мотовилихинских заводов» — Лебедева Виктора Николаевича. Строительство здания дворца было запланировано к 100-летию создания сталепушечного завода.

К созданию проекта будущего Дворца культуры были привлечены московские архитекторы — Я. А. Корнфельд и Т. Г. Заикин, работающие в те годы под влиянием освоения историко-архитектурного наследия.

С момента постройки дворец стал одним из крупнейших культурных объектов города того времени, и на протяжении более чем сорока лет являлся центром культуры, творчества и просвещения для жителей района.

С 1963 года во Дворце культуры располагалась заводская публичная библиотека, учреждённая ещё в 1896 году по инициативе уездного комитета Попечительства о народной трезвости.

К началу 2000-х годов во Дворце культуры им. В. И. Ленина располагалось более двадцати кружков различного профиля: эстрадная студия, кружок вокала, школы различных видов танца, цирковой кружок, драматический театр, изостудия, кружок игры на гитаре, хор ветеранов, разнообразные ансамбли.

В 1990-х годов бывший Дворец культуры им. В. И. Ленина стал именоваться Дворец культуры «Мотовилихинских заводов», а с 2006 года переименован в культурно-деловой центр «Мотовилиха».

Продажа

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 5900095000

С начала своего существования Дворец культуры являлся непрофильным активом «Мотовилихинских заводов» наряду с такими объектами как ресторан «Горный хрусталь», УДС «Молот», биатлонная база, медсанчасть № 4 и др. С 2002 года «Мотовилихинские заводы» начали постепенно освобождаться от подобных активов. В 2003 году генеральный директор И. Костин заявил, что из непрофильных активов «Мотовилихинские заводы» намерены оставить только Дворец культуры «Мотовилихинских заводов» на условиях его полной самоокупаемости. Однако в 2004 году содержание Дворца культуры принесло «Мотовилихинским заводам» убытки в размере 3 млн рублей.

26 апреля 2005 года владельцы контрольного пакета акций ОАО «Мотовилихинские заводы» — группа компаний ФД «Русь» продали Дворец культуры им. В. И. Ленина Пермскому епархиальному управлению христиан веры евангельской («Новый Завет») за 50 млн. руб..

Претендентов на покупку здания было несколько, но продано оно было Пермскому епархиальному управлению в связи с тем, что они обязались не перепрофилировать дворец и сохранить занимающиеся в нём кружки и секции. На момент продажи дворца в его помещениях располагались 28 секций и кружков, в которых занималось около 400 детей. Новые владельцы почти сразу начали проводить капитальный ремонт здания Дворца, который не осуществлялся момента его постройки. Как впоследствии выяснилось, первоначально евангелистская церковь планировала сохранить статус Дворца культуры у здания на 5 лет, но после того, как данный процесс получил широкий резонанс, епископ Сергей Ряховский увеличил этот срок до 20 лет.

Бывший Дворец культуры им. В. И. Ленина на тот момент стал самым большим по площади помещением христиан веры евангелистской во всей России. Согласно некоторым источникам, епархиальное управление ХВЕ в Перми для приобретения Дворца культуры привлекло все имеющиеся в их распоряжении средства, при этом продав остальное имущество..

См. также

• Молот (УДС)

Литература

• Календарь-справочник Пермской области на 1968. — Пермь, 1967.
• Пермь. Путеводитель-справочник.- Пермь,1970.

Отрывок, характеризующий Дворец культуры имени В. И. Ленина (Пермь)

– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.