Дабани, Пасьянс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пасьянс Дабани
 

Пасья́нс Дабани́ (псевдоним, имя при рождении — Мари́ Жозефи́н Нка́ма) (фр. Patience Dabany; фр. Marie Josephine Nkama) также известна как Жозефин Бонго, род. 22 января 1944 в Браззавиле, Республика Конго) — габонская певица и барабанщик, в прошлом — первая леди Республики Габон.

В 1958 году познакомилась с Альбером Бернаром Бонго, молодым студентом из Габона, который позже, в 1967 году стал президентом Габона, а в 1973, приняв мусульманство, сменил имя на Омар. 31 октября 1959 года в возрасте 15 лет вышла за него замуж.

В 1986 году она и Омар Бонго были разведены.

Мари Жозефина Нкама начала карьеру в качестве профессионального музыканта-исполнителя. Её новым сценическим именем стало Пасьянс Дабани.

У Пасьянс Дабани есть сын Алан Бернар Бонго, ныне президент Габона, (9 февраля 1959) и была дочь Альбертин-Амисса Бонго (19641993).

Напишите отзыв о статье "Дабани, Пасьянс"



Ссылки

  • www.leopardmannen.no/d/dabany.patience.asp?lang=gb
  • www.imdb.com/name/nm0196371/
  • www.rfimusique.com/musiquefr/articles/060/article_14973.asp


Отрывок, характеризующий Дабани, Пасьянс

– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.