Дабелов, Христофор Христиан фон

Христофор Христиан фон Дабелов
Christoph Christian Freiherr von Dabelow
Место рождения:	Нойбуков
Место смерти:	Дерпт
Научная сфера:	право
Учёное звание:	профессор

Христофо́р Христиа́н барон фон Дабе́лов (нем. Christoph Christian Freiherr von Dabelow, 19 июля 1768, Нойбуков — 27 апреля 1830, Дерпт) — профессор в Галле и Лейпциге; с 1819 года профессор римского и германского права в Дерпте, статский советник. Стал известен как первооткрыватель списка, в котором якобы заключен «каталог» Библиотеки Ивана Грозного.

Биография

Христофор Христиан фон Дабелов родился в Нойбукове близ Шверина. Отец его был советником юстиции. Изучал юриспруденцию в Йенском университете, после чего занимался адвокатурой до 1789 года, когда получил степень доктора права. Уже в 1791 году в возрасте 23 лет он стал экстраординарным (внештатным) профессором в Галле. Спустя два года, будучи принятым в штат университета, начал активно заниматься научной деятельностью.

Опубликовал следующие правоведческие труды: «История источников общего германского положительного права» (1791), «Введение к изучению германского позитивного права» (1793), «Энциклопедия и методология права» (1793), «Система общего современного гражданского права» (1794), «Учебник государственного и международного права германцев» (1795), «Попытка систематического изложения учения о конкурсном процессе» (1792—1795) и множество других.

В 1806 году университет был закрыт по указанию Наполеона. До его восстановления в 1807 году Дабелов путешествовал по Германии и Европе. После ознакомления с библиотеками Франции и Италии, начал заниматься изучением права в том числе и этих стран, опубликовав на эти темы ряд научных работ. В 1811 году был призван на службу герцогом анхальт-кетенским, от которого позже получил титул барона.

В 1819 году Дабелов принял предложение Дерптского университета и переехал туда работать в качестве ординарного профессора права. В Дерпте также занимался научной деятельностью. Выпустил следующие труды: «Историко-догматические очерки древнегерманского частного права» (1819), «Древнеримское право in usum studiosorum» (1822) и другие.

Христофор Христиан фон Дабелов умер в 1830 году.

«Список Дабелова»

Х. Х. Дабелов по сей день широко известен как первооткрыватель «списка», в котором описывается содержание части Библиотеки Ивана Грозного. Этот документ, якобы, был найден им среди неопубликованных бумаг архива эстонского города Пярну, присланных Дабелову в то время, когда он занимался историей лифляндского права и собирал материалы по этой теме.

В списке, опубликованном Дабеловым в 1822 году в числе прочих архивных материалов, перечисляется множество редчайших древних латинских и греческих сочинений, многие из которых до нас не дошли. Позже на эту публикацию обратил внимание правовед В. Ф. Клоссиус, который обратился к Дабелову с просьбой показать ему оригинал списка. Однако профессор заявил, что у него есть лишь снятая им копия, а подлинник он отправил обратно в Пярну. Несмотря на все усилия Клоссиуса, найти этот документ не удалось. Архивариусы даже не смогли отыскать каких-либо справок и упоминаний о нём. В результате в 1834 году Клоссиус в статье «Библиотека великого князя Василия Иоанновича и царя Иоанна Васильевича» заявил, что оригинал, скорее всего, никогда не существовал.

Попытки отыскать подлинник «Списка Дабелова» предпринимались и позднее. Некоторые ученые (например, историк С. А. Белокуров) отрицали его существование. В XX веке разысканиями в архиве Пярну занимался археолог И. Я. Стеллецкий, который даже утверждал, что видел список своими глазами, но оригинал вновь загадочно «исчез».

Согласно некоторым предположениям, автором списка мог быть немецкий пастор Иоганн Веттерман, которому, согласно «Ливонской хронике» Ниенштедта, Иван Грозный показывал свои книжные сокровища и даже просил помочь перевести отдельные книги.

Литература

• А. Черкас.,. Дабелов, Христофор Христианович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Лесмент Л. Выдающийся профессор римского права Тартуского университета Хр. Хр. Дабелов (1768-1830 гг.) // Сов. право, 1982, I, 34-36.
• Козлов В., Записка анонима, или история о том, как профессор Х. Х. Дабелов побывал в библиотеке Ивана Грозного // Родина. — 1992. — № 5. — С. 17

Ссылки

• [dlib-pr.mpier.mpg.de/m/kleioc/0010/exec/bigpage/%22125302_00000009%22 Факсимиле монографии Х. Х. Дабелова о французском гражданском праве на сайте Европейского Института Истории Права]  (нем.).
• [dlib-pr.mpier.mpg.de/m/kleioc/0010/exec/bigpage/%22121726_00000001%22 Факсимиле монографии Х. Х. Дабелова «О сроке давности» на сайте Европейского Института Истории Права]  (нем.).
• [zs.thulb.uni-jena.de/receive/jportal_person_00021892 Труды Дабелова на сайте Йенского университета]  (нем.).
• [xmoscow.narod.ru/bibliotekaig6.html О «списке Дабелова»]

Отрывок, характеризующий Дабелов, Христофор Христиан фон

Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала: