Дабич, Николай Дмитриевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дабич, Николай»)
Перейти к: навигация, поиск
Николая Дмитриевич Дабич
Дата рождения

23 апреля 1857(1857-04-23)

Место рождения

Херсонская губерния, Российская империя

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

флот

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 вице-адмирал

Командовал

броненосец «Адмирал Спиридов»
крейсер «Громобой»

Сражения/войны

Русско-японская война

Награды и премии
В отставке

с 1908 года

Николай Дмитриевич Дабич (23 апреля 1857, Херсонская губерния — ?) — российский военно-морской деятель, вице-адмирал (1908).





Семья

Родился в дворянской семье, потомок сербского рода. Брат — Александр Дмитриевич (18551880) — мичман.

Карьера

1 мая 1876 года окончил Морское училище с производством в чин гардемарина.

В 1876—1877 годах совершил заграничное плаванье на фрегате «Петропавловск» и корвете «Аскольд».

30 августа 1877 года произведен в чин мичмана.

29 сентября 1878 года зачислен в Офицерский минный класс, по окончании которого зачислен в минные офицеры 2-го разряда и назначен минным офицером корвета «Аскольд».

В 1880 году наблюдает за постройкой миноносок для Дальнего Востока и участвует в их доставке на пароходе Доброфлота «Россия». Затем командует миноноской «Подорожник» в составе Сибирский флотилии и возвращается на Балтику на вспомогательном крейсере «Москва».

23 августа снова назначен минным офицером корвета «Аскольд».

17 января 1882 года произведен в чин лейтенанта. На корветах «Аскольд» и «Баян» участвует в заграничном плаванье в 1883—1884 годах.

1 января 1885 года награждён орденом Святого Станислава 3-й степени. В том же году зачислен в минные офицеры 1-го разряда с назначением на плавбатарею «Кремль».

В 1886—1889 годах был флагманским минным офицером учебно-артиллерийского отряда и совершал учебные плавания на плавбатареи «Первенец».

1 января 1890 года награждён орденом Святой Анны 3-й степени и назначен командиром парохода «Работник». Затем командует канонерской лодкой «Буря» в составе Балтийского флота.

1 января 1891 года назначен командиром шхуны «Зорька». 1 января 1892 года награждён орденом Святого Станислава 2-й степени.

9 января 1893 года назначен старшим офицером минного крейсера «Посадник».

28 марта 1893 года произведен в чин капитана 2-го ранга. Командовал миноносцем «Моозунд» в составе практической эскадры Балтийского флота.

С 17 апреля 1894 года по 14 января 1896 года старший офицер крейсера 2-го ранга «Крейсер».

30 октября 1895 года награждён орденом Святой Анны 2-й степени.

6 декабря 1895 года назначен командиром броненосца береговой обороны «Адмирал Спиридов».

С 26 января по 25 февраля 1896 года временно исполнял обязанности командира канонерской лодки «Отважный» в заграничном плаванье. С 13 по 28 августа председательствовал в комиссии по испытаниям электрического катера «Пернач».

С 13 августа 1896 года по 10 апреля 1897 года являлся слушателем общего курса Николаевской морской академии.

С 10 мая по 10 сентября 1897 года командовал броненосцем береговой обороны «Адмирал Спиридов» в составе практической эскадры Балтийского моря.

8 сентября 1898 года награждён прусским орденом Красного орла 3-го класса. В том же году командовал канонерской лодкой «Ёрш» в охране Петергофского рейда.

С 6 декабря 1898 года назначен командиром крейсера «Африка» и по совместительству заведующий Офицерским минным классом

13 сентября 1900 года назначен командиром учебного судна «Европа» и исполняющим обязанности помощника начальника учебно-минного отряда.

17 апреля 1901 года произведен в чин капитана 1-го ранга.

В 1901—1902 годах флаг-капитан учебно-минного отряда.

11 октября 1902 года назначен командиром броненосного крейсера «Громобой». Переходит на нём из Кронштадта во Владивосток.

10 декабря 1902 года награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом.

Участие в Русско-японской войне

Участник Русско-японской войны. В январе — августе 1904, командуя крейсером «Громобой», участвовал в операциях в Японском море по уничтожению неприятельских судов. За успешные действия был награждён орденом Св. Владимира 3-й степени с мечами (7 июня 1904).

Бой 1 августа 1904 с японской эскадрой

Участвовал в бою с эскадрой японского адмирала Камимуры 1 августа, во время которого получил «…три поверхностных раны правого виска, три на темени, ушиб правого глаза, рану покров груди, глубиной в три поперечных пальца, идущую от мочевидного отростка вправо вниз, ушибленную рану нижней трети передней поверхности левого предплечья в два поперечных пальца в окружности, рану в области второго межплюсневого промежутка левой стопы, проникающую в толщу мягких частей, ушибленную рану задней поверхности голени в три поперечных пальца в диаметре, несколько мелких ранок левого бедра, поверхностные раны под углами правой лопатки и левого подреберья. Во второй раз в этом же бою получил рану спины около позвоночника на четыре поперечных пальца ниже лопаток, рана глубокая идет в толщу мышц до ребер. Одновременно с последней раной получил ушиб покровов груди и живота». 4 августа 1904 года уволен в четырёхмесячный отпуск по болезни. За заслуги, проявленные в этом бою, был пожалован 11 августа 1904 года флигель-адъютантом и 27 сентября 1904 года награждён орденом Св. Георгия 4-й степени за отличную храбрость, мужество и самоотвержение, проявленные в бою Владивостокского крейсерского отряда с неприятельскою эскадрою 1-го августа 1904 года.

Продолжение службы

С 25 октября 1904 года командир 18-го флотского экипажа. 2 февраля 1906 года назначен членом экзаменационной комиссии Морского кадетского корпуса.

10 апреля 1906 года назначен начальником Учебно-артиллерийского отряда Балтийского флота.

24 апреля 1906 года высочайшим приказом объявлено Высочайшее благоволение. Морской писатель, капитан 2-го ранга Владимир Семёнов, указывавший на то, что многие офицеры флота — участники русско-японской войны были отстранены от активной деятельности сразу после её окончания, считал, что послевоенное назначение Дабича было одним из исключений:

Капитан 1-го ранга Дабич, командовавший «Громобоем» — тоже счастливое исключение — начальник учебно-артиллерийского отряда на кампанию 1906-го года. И тут, однако, нельзя не подивиться: Дабич, убеждённый минёр, до войны почти всю службу проведший в учебно-минном отряде, вдруг назначается начальником отряда артиллерийского.

Восстание на крейсере «Память Азова»

Держал свой брейд-вымпел на крейсере «Память Азова», на котором в ночь с 19 на 20 июля 1906 года произошло восстание матросов. По воспоминаниям мичмана (затем капитана 2-го ранга) Н. Н. Крыжановского, Дабич непосредственно перед восстанием вёл себя пассивно. Когда офицеры пытались убрать с палубы оружие, чтобы оно не попало в руки готовых взбунтоваться матросов, командир приказал Крыжановскому доложить Дабичу о происходивших событиях. Дальнейшие события Крыжановский описывает так:

Я выбежал через батарейную палубу наверх и увидел Дабича, ходящего на юте. Я ему все доложил. Он выслушал, пожал плечами и сказал: «Я ничем тут помочь не могу. Пусть командир действует по усмотрению».

Вместе с большинством офицеров Дабич смог покинуть крейсер на командирском баркасе. Во время обстрела баркаса восставшими матросами был ранен.

Действия Дабича во время восстания на крейсере «Память Азова» и последующее быстрое окончание его карьеры как военного моряка могут быть объяснены тяжёлым состоянием его здоровья. Профессор П. И. Ковалевский, лечивший Дабича, позднее вспоминал, что он «был искалечен физически», «получил контузии внутренних органов и более 100 осколков в теле».

Производство в адмиралы и завершение службы

В сентябре 1906 года назначен в распоряжение морского министра.

5 марта 1907 года назначен начальником отдела заготовлений Главного управления кораблестроения и снабжений с одновременным производством в контр-адмиралы.

20 октября 1908 года уволен в отставку с производством в вице-адмиралы «за болезнью и вследствие контузий и ран в Японскую войну».

Библиография

  • Общий морской список. Часть XIV. Царствование Александра II. Д-И. — СПб., 2003. — С. 5—8.

Напишите отзыв о статье "Дабич, Николай Дмитриевич"

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20080330235125/cruiserx.narod.ru/kim_6/k6.1.htm Бой 1 августа 1904]


Отрывок, характеризующий Дабич, Николай Дмитриевич

– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.