Дабс, Гомер
Поделись знанием:
Гомер Дабс в русскоязычных изданиях иногда именуется Дебс (англ. Homer Hasenpflug Dubs, 1892—1969). Британский синолог американского происхождения, миссионер. Профессор Оксфордского университета (с 1947). Классик синологии, известный своими работами в области изучения древнекитайской философии и отношений Китая и внешнего мира.
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
| Гомер Дабс |
Биография и деятельность
Служил миссионером Евангелической церкви США в провинции Хунань (1918—1924). В 1925 г. вернулся в США, преподавал философию в университете Миннесоты (1925—1927). В 1927 г. получил профессорское звание в Маршалл Колледже (Хантингтон, Западная Виргиния). В 1934 г. назначен директором отдела переводов китайской истории Американского совета научных обществ (до 1937). С 1937 г. работал в Дьюкском университете (Дарэм, Северная Каролина). В 1944 г. назначен профессором китайского языка Колумбийского университета. В 1945—1957 гг. преподавал китайский язык в Хартфордской семинарии (Коннектикут). В 1947 г. удостоен стипендии им. С. Жюльена Института Франции. Магистр искусств (1947). В 1947 г. избран почётным профессором Оксфордского университета. С 1957 г. жил в Великобритании.
Специалист в области древней истории Китая. Главное научное достижение — перевод трактата и исследование творчества Сюнь-цзы. Его учение считал конфуцианским, в противоположность господствовавшим в западной синологии мнениям. Конфуцианство рассматривал как идеологию морального неравенства, считая политическую идеологию конфуцианцев демократической. Ряд исследований посвятил также проблемам даосизма. Во второй половине 1930-х гг. также занимался переводом «Истории ранней династии Хань» (Бань Гу).
Избранная библиография
- The history of the former Han dynasty / Ku Pan. — London, Kegan Paul, Trench, Trubner 1938—1955
- Vol. 1 First division: the imperial annals; chapters I—V 1938
- Vol. 2 First division: the imperial annals; chapters VI—X / Ku Pan. — Reprinted. — 1954
- Vol. 3 Imperial annals XI and XII and the memoir of Wang Mang / Ku Pan. — 1955
- Hsüntze, the moulder of ancient confucianism, London 1927/28
- Hsüntze, the moulder of ancient confucianism (Probsthain’s Oriental Series; 15)
- The works of Hsüntse (Probsthain’s Oriental Series; 16)
- Rational Induction/An Analysis of The Method of Science and Philosophy, Chicago, University of Chicago Press 1930
- China. The Land of Humanistic Scholarship. An Inaugural Lecture delivered before the University of Oxford on February 1948, Oxford, Clarendon Press 1949
- Гомер Г. Дебс. Военное соприкосновение между римлянами и китайцами в античное время // Вестник древней истории. 1948. № 2. С. 45 — 50.[www.xlegio.ru/armies/debs/romans_vs_chinese.htm]
Данная работа оказала существенное влияние на теории Л. Н. Гумилёва
Напишите отзыв о статье "Дабс, Гомер"
Литература
- Derk Bodde: «Obituaries Homer Hasenpflug Dubs, 1892—1969», in: Journal of the American Oriental Society 90, 1970, S. 633—634
- Феоктистов В. Ф. Философские и общественно-политические взгляды Сюнь-цзы. М., 1976. С. 7 — 12.
- Советская историческая энциклопедия. Т. 4. М., 1963. С. 925—926.
- Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994. С. 86.
Ссылки
- [e-asia.uoregon.edu/homer/ Materials from Homer Hasenpflug Dubs and the Han Dynasty History Project]
Отрывок, характеризующий Дабс, Гомер
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
