Давайте потанцуем (фильм, 2004)

Давайте потанцуем
Shall We Dance
Жанр	романтическая комедия
Режиссёр	Питер Челсом
Продюсер	Саймон Филдс, Боб Вайнштейн, Харви Вайнштейн, Джеймс Тайлер
Автор сценария	Масаюки Суо, Одри Уэллс
В главных ролях	Дженнифер Лопес Ричард Гир Сьюзан Сарандон
Кинокомпания	Miramax Films
Длительность	116 мин.
Бюджет	50 млн. $
Сборы	170 млн $
Страна	США
Год	2004
IMDb	ID 0358135
Выход фильма «Давайте потанцуем» (оригинальное название — Shall We Dance)

К:Фильмы 2004 года

«Давайте потанцуем» (англ. Shall We Dance) — романтическая комедия режиссёра Питера Челсома с Ричардом Гиром и Дженнифер Лопес в главных ролях.

Ремейк оригинального одноименного японского фильма «Давайте потанцуем?» (англ.) 1996 года c Кодзи Якусе в роли господина Сугиямы.

Сюжет

Юрист-трудоголик из Чикаго Джон Кларк, утомленный рутиной повседневной жизни, по дороге домой, из вагона метро, случайно замечает симпатичную преподавательницу танцев, и решает начать брать у неё уроки. Его преподаватель Полина сразу даёт понять, что студия бальных танцев не место, где можно найти женщину для романтической связи. Поначалу у Джона ничего не получается, но постепенно он начинает чувствовать вкус к занятиям. Вскоре удовольствие от танцев приходит в его жизнь, и он понимает, что именно танцы могут быть ключом к его спасению. Опыт набирается от занятия к занятию, и в итоге Джона записывают участником на чемпионат по бальным танцам.

Джон скрывает от семьи, чем он занимается по вечерам, и его супруга подозревает неладное. Она нанимает частного детектива и узнаёт правду. Беверли решает оставить мужа в покое, хотя на душе у неё неспокойно оттого, что муж хранил увлечение в тайне. Вместе с дочерью Дженной, Беверли Кларк приходит на соревнования. Джон и его партнерша Бобби выступают в программе европейских танцев. Отвлеченный криком дочери с трибун Джон не удерживает равновесия и падает. Пара дисквалифицирована и разочарованный Джон покидает танцпол. Он бросает занятия и изо всех сил доказывает Беверли, что любит только её. Он предлагает начать танцевать ей самой, но Беверли отказывается.

Полина закрывает свой курс, так как собирается продолжить карьеру профессионального танцора в Европе. На прощальную вечеринку она приглашает Джона, но тот отказывается. В последний момент он соглашается и навещает своего бывшего преподавателя. Полина выбирает именно Джона для своего последнего танца. В заключительной сцене у героев всё устраивается и Джон танцует со своей супругой на кухне их дома.

В ролях

Актёр	Роль
Ричард Гир	Джон Кларк Джон Кларк
Дженнифер Лопес	Полина Полина
Сьюзан Сарандон	Беверли Кларк Беверли Кларк
Лиза Энн Уолтер	Бобби Бобби
Стэнли Туччи	Линк Линк
Анита Джиллет	Мици мисс Мици
Бобби Каннавале	Чик Чик
Омар Миллер	Верн Верн
Тамара Хоуп	Дженна Кларк Дженна Кларк
Старк Сэндс	Эван Кларк Эван Кларк

Ссылки

• [www.miramax.com/shallwedance2004 Официальный сайт фильма] (англ.)
• «Давайте потанцуем» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rogerebert.com/reviews/shall-we-dance-2004 Рецензия на фильм] Роджер Эберт
• [www.nytimes.com/2004/10/15/movies/15shal.html Рецензия на фильм] New York Times

Отрывок, характеризующий Давайте потанцуем (фильм, 2004)

– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.